Скорая 2024-25-26. Константин Мазуренко

любые проявления нестабильности человеческой психики, Серафима сосредоточилась на предстоящем, пытаясь просчитать свои и Викентия действия.

      – Здравствуйте! Меня зовут Серафима, – Серафима без обиняков протянула руку клиенту.

      Обалдев от такой бесцеремонности, клиент ответил рукопожатием и представился:

      – Антон.

      И в тот же момент Викентий ударил в челюсть его друга.

      Парень взвыл и получил второй удар под дых.

      Редкие прохожие спешно переходили на другую сторону, чтобы не вмешиваться. Несколько сидящих в кафе испуганно уставились в окно.

      Скрючившегося и почти падающего несчастного Викентий следующим ударом по ногам опрокинул на асфальт.

      Антон в шоке с выпученными глазами продолжал держать руку Серафимы. Опомнившись, с силой отбросил руку, оттолкнув Серафиму, и набросился со спины на Викентия.

      Крепко держа за руки повисшего у него на спине Антона, Викентий нанес удар ногой по упавшему и произнес, обращаясь к клиенту:

      – Тебе ведь плевать на него! Плевать, что с ним будет, когда тебя не станет! Плевать, кто его будет бить, иметь и как! Плевать, что он не выдержит того, что тебя нет рядом, и сиганет с моста. Так зачем его беречь? Пускай уходит первым. Я его сейчас добью, а ты можешь идти колоть себе ту овердозу, что у тебя в кармане! Будешь счастлив, что вы ушли вместе!

      Антон обмяк, Викентий опустил клиента на землю и разжал руки!

      – Что случилось? – Серафима подошла к Антону и, обняв за плечи, заглянула в глаза.

      Тело Антона ответило легкой дрожью на этот странный, непрошеный контакт.

      Через секунду слезы полились из глаз, и Антон затрясся, пытаясь сдержать рыдания. Серафима обняла парня, и он уткнулся ей в плечо, не имея сил остановить свой плач и вырывающуюся из груди боль.

      Викентий поднял побитого парня и, пытаясь успокоить, усадил на стул около кафешного столика.

      – Видишь ли, твой друг решил уйти из жизни, – объясняя свое поведение, пытался оправдать себя в глазах пострадавшего Викентий. – Ему без шоковой терапии было не выжить! Прости, твое избиение было тем триггером, который позволил ему одуматься.

      – Теперь всё позади? – размазывая слезы и смешивая их с грязью и кровью, всхлипывая, спросил парень.

      – Теперь – да. Он любит тебя и вынести твое убийство не смог бы.

      – Ты бы убил меня? – вдруг удивленно спросил парень, что-то осознавая…

      – Возможно, – спокойно отреагировал Викентий. – Никто не знает…

      – Ты серьезно? – взвизгнул Антон, подскакивая к столику и опускаясь на стул рядом, чтобы взглянуть в глаза дебоширу.

      – Убийство не так страшно в глазах Вселенной, как самоубийство. И для убитого, и для убийцы все еще можно изменить… Для самоубийцы в твердом рассудке уже ничего не меняется. Это преступление против Жизни, его нельзя ни изменить, ни изгладить. Это вечный приговор.

      – И чтобы спасти меня, ты готов был сесть за убийство? – через большую паузу