Скорая 2024-25-26. Константин Мазуренко

сердце! Ныряй! Быстро! – и закрыл своим телом голову присевшей на корточки Серафимы. Так с выпрыгивающим от быстрого бега сердцем простояли минут пять.

      – Что это было? – ничего не понимая, спросила Серафима, когда Викентий ее отпустил.

      – Очередной наркоман. Спрятал тебя, чтобы радар не нашел… Второго за день я не готов был взять на себя… Мне столько наркоты не найти, – развел руками Викентий, улыбнувшись. – Пойдем.

      – Ты ему дал дозу? – взвизгнула от возмущения Серафима.

      – Я купил его жизнь за косяк… – просто прокомментировал Викентий.

      – Ты серьезно?

      – Ну ладно, не за косяк. Какая разница? – улыбнулся Викентий, продолжая шутить.

      – Это ведь против правил! – возмущенно шептала Серафима, следуя за напарником.

      – Какая разница? Итог один: он не сиганул с крыши в поле твоей юрисдикции, и Анфиске статистику не испортили…

      Серафима поняла, что возразить ей нечем, и сменила тему:

      – Надо связаться с Безопасностью. Они искали.

      – Может, отдохнешь сначала? У меня есть квартирка, никто не знает, тебя не найдут, все виды глушилок всех возможных радаров…

      – Ты не бомж! – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Серафима.

      – С прошлых времен осталась, – улыбнулся Викентий. – Там сможешь перевести дух, а завтра с новыми силами… Возьмем по пути парочку клиентов? Ты познакомишься, я выведу на свет Божий, денежку срубим на завтрак? Нет? Молчу-молчу… Но если что, впереди есть два, просто предупреждаю, если захочешь…

      *** – Скажи, что означает рукопожатие? – спросил Александр, забирая вещи Серафимы из отеля. – Ты обещала ей, что расскажешь.

      Анфиса усмехнулась.

      – Когда работник Скорой пожимает клиенту руку и называет свое имя, он тем самым обещает клиенту быть с ним до его конца и помогать в любой опасной для жизни ситуации, если такая с ним случится, ну, или до достижения намерения остаться в живых…

      08. Скорая. Вместе

      *** – Зачем ты сказал про клиентов? – опираясь на руку напарника, почти простонала полностью выдохшаяся за день Серафима.

      Они давно уже шли к квартире Викентия. Мерные шаги помогали психике обоих восстановиться. Но вечер сгущал краски, и осенняя Москва усугубляла чувство усталости своей закрытостью и холодностью.

      – Просто. Я понял, что если ты на мосту не опознала наркомана, значит, еще не включила в сознании постоянный мониторинг. И, честно говоря, не подумал, что у тебя с похмелья да после таких событий совсем не осталось сил. Но мы ведь с тобой договорились, что ты только берешь клиента, а я вытаскиваю…

      Неторопливо шагая по оживленной летом, но сейчас почти пустой улице, напарники, казалось, разделяли чувства друг друга, ощущая какие-то похожие настроения оставленности и нерадостного состояния души.

      – И я просто стою в стороне и наблюдаю? Зачем это мне? – ухмыльнулась Серафима. – Думаешь,