Запах дождя. Пётр Некрасов

Да и рано мне пока с вами кофе пить.

      – Честно говоря, да, – засмеялся он с каким-то даже облегчением в голосе и стал чуть симпатичнее. – Только предупредить хочу, там на форзаце надпись есть дарственная… Вот вы откройте… Чтобы претензий потом не было.

      Она стояла и взвешивала в руке приятную тяжесть, означающую как минимум неделю увлекательного чтения по вечерам. Хорошо бы пакет под книжки попросить, только он не даст. У него кроме книжек в пакете что-то тряпочное – свитер, что ли? Нет, не свитер, а пальто, точнее сказать плащ, коричневый. Он под дождём по парку в рубашке шлындает, а плащ зачем-то в пакете таскает.

      Его рука протянулась через её плечо. Ткнулась в фиолетовую глянцевитую обложку, чтобы показать, что там на форзаце не так. И вот только в этот момент Руфа узнала пальцы и тыльную сторону ладони этого странного мужчины.

      Он не живёт «тут рядом», «через рельсы, через парк», поняла Руфа. Не живёт, потому что десять минут назад он ехал в одной электричке со мной. Это он делал вид, что спит у окна, справа от толстяка в шляпе, сразу за ревнивыми супругами. Дремал, ткнувшись головой в оконное стекло и прикрыв от света глаза ладонью. Вроде как очень устал. Но оставил между пальцами едва заметную щёлочку. Его не зовут Максимом, и он соврал, что хотел встретить Руфу на перроне. Он первым выскочил из вагона, спрыгнул с платформы на шпалы и исчез в мокрых кустах, дожидаясь, пока никого рядом не будет. Пока трусливая школьница решится подойти. А плащ он за это время снял, свернул и спрятал в полиэтиленовый пакет. Чтобы не узнали…

      – Я же вас видела в поезде, – сказала Руфа. – А зачем вам эти очки?

      И не успела даже удивиться, когда свободной рукой он резко и сильно обнял её за плечи. Книги в сиреневой и малиновой обложках, кувыркаясь, полетели вниз, одна раскрылась, взмахнув листами. Школьница Рахманова почувствовала сильные пальцы щеками, подбородком, горлом. Сильный удар по ногам сзади. Голыми коленками Руфа упала в мокрую от дождя траву.

      Успела подумать сама про себя: «Дурочка ты, существо!». Потом воздух кончился.

      Серия убийств «ОКРАИНА». 5 случаев

      Двадцать четвёртого мая 1996 года стажёр Денис Пелевин сидел на подоконнике распахнутого настежь окна и пытался заточить карандаш. Размышляя о вещах, скажем прямо, невесёлых, хотя и возвышенных.

      Думал он о том, что любой человеческой мечте грозят два равно трагичных исхода. Мечта может умереть, сгинуть, оказаться несбыточной. А ещё мечта может воплотиться. И оказаться не такой, как мечталось.

      В большой темноватой комнате присесть, кроме как на подоконник, некуда. Стульев нет вообще, а письменный стол накрыт литой металлической вывеской

      ЦЕНТР ПО БОРЬБЕ С СОЦИАЛЬНО ОПАСНЫМИ ДЕЯНИЯМИ

      Поверх брошена дрель и стоит жестяная банка от растворимого кофе, битком набитая болтами, шурупами и так называемыми «победитовыми» свёрлами. Вывеске место не на столе, а у входа в учреждение. Кому-то её предстоит там вешать.

      И ведь