Неверный. Ты нас предал. Дана Стар

более прикрыть свои голые ноги в ультра коротких шортиках.

      А муж, наоборот.

      Делает вид, что он ни при чём.

      – Валя?!

      – Ничтожество… – говорю одними губами, наблюдая за тем, как его левая рука вылазит из-под шорт любовницы. Он попытался убрать её незаметно, но не вышло.

      Трогал её там… Трусики мял. Как же это противно!

      Я улетаю в такой шок, что не могу поверить в реальность.

      Она же совсем ещё глупая, безмозглая малолетка! Как они могли?

      Подхожу к Александру, чтобы посмотреть в бессовестные глаза предателя, но он холоден и непреклонен. Напоминает тяжёлую, бронзовую статую.

      – Как ты мог! Саша! Кааааак? – голос надрывается, ком стоит в горле, а ноги подкашиваются.

      Я понимаю, что мне нужно успокоиться и лучше уйти, чтобы сберечь нервы, иначе мне опять станет плохо.

      Я не хочу скандалов, не хочу истерик только ради ребёнка.

      Я несу за него ответственность и должна во что бы то ни стало держать себя в руках.

      – Валя, выдохни, пожалуйста. Только давай без истерик, будем разговаривать спокойно. Ради ребёнка…

      Ладонью тянется к моему животу, но я уворачиваюсь – не позволю больше гаду к нему прикасаться.

      Он изменил мне, а значит изменил и ему тоже.

      Не любит, не уважает нас обоих.

      Превратил нашу любовь, нашу семью в груду осколков.

      – Не трогай меня! Я видела, где твои руки были минуту назад!

      – Это ещё ничего не значит. Нам надо поговорить, наедине. Пошли в твою палату.

      – Давно ты мне изменяешь? – киваю в сторону этой невинной, на первый взгляд, профурсетки, что сидит сейчас с ровной спиной, с гордым видом победительницы. – Давно трахаешь на стороне малолетних шалав, пока я нянчусь с нашей трёхлетней дочкой и мучаюсь от токсикоза?

      – Эй! Ты кого шалавой назвала??

      Хитрая стерва. Змея!

      Она знала, знала, что Саша женат, что у него скоро будет двое детей!

      Как только такие люди спокойно спят по ночам? У них вообще есть совесть? Сопереживание? Чувство вины?

      Если не к жене, то к маленьким детям, у которого ты уводишь отца.

      Таких людей даже людьми не поворачивается язык назвать.

      – Крис, тише! – остановил свою соску жестом. – Выйди, проветрись.

      – Но…

      – Выйди, ну!

      Фыркает, сползает с кровати и, виляя задницей, которая едва не вываливается из шорт, проносится мимо меня. Хлопает дверью недовольно.

      Муж шумно втягивает носом воздух и вздыхает, помассировав переносицу.

      – Ну и денёк…

      – Нам не о чем разговаривать! Я тоже ухожу!

      – Поверь, есть. – Смотрит со страданием. – Я не хочу, чтобы у тебя опять начались преждевременные роды… Очень переживаю за тебя и за ребёнка! Крики делу не помогут, истерики тоже. Мы все оказались в непростой ситуации, нам надо выдохнуть и спокойно поговорить.

      – Саш, ты издеваешься?

      Я в шоке…

      Смотрю на него стеклянными глазами. Для него всё это что? Какой-то пустяк?

      – Какие тут могут быть разговоры? Я застала тебя на измене. Ты обманывал