это повальный, испепеляющий хаос в умах и в сознании людей. К концу V века римская аристократия полностью уничтожена в ходе постоянных войн, заговоров и кровопролитий. Новая социально-политическая элита, как образец всеобщих морально-нравственных принципов, ещё не сформировалась и церковь оказалась фактически один на один с «толпой», лишённой осознания истинного, то есть монотеистического смысла бытия, заслонённого разнородным «языческим» культом, где доброта, милосердие и терпимость являлись позорной, непозволительной слабостью. Нужно было разрушить этот укоренившийся стереотип, объединив людей вокруг незыблемых, вечных и непреложных Истин о добре и зле, а для этого, прежде всего, необходимо было искоренить из их сознания, то что не позволяло это сделать – тяжёлый, но необходимый этап гуманизации общества, с которого и началась современная либеральная Европа. Поэтому базовая модель канонического христианства, установленная церковью на тот период, в основном была направлена на борьбу с традицией так называемого «служения богам», всё ещё сильной и крайне агрессивной. Но, так уж получилось, что все носители прогрессивной мысли в то время, учёные – математики, астрономы, философы, все они были представителями того самого языческого культа, причём многие их них встретили христианство, мягко говоря, с нескрываемым подозрением. Церковь пока ещё не понимала, как сохранить монополию на толкование Истины, одновременно признавая, что эта Истина, в частности о законах мироздания, может исходить и от поборников «многобожия». И только на основе опыта арабо-мусульманских учёных, фальсафов и мутакаллимов, средневековая Европа времён XIII и более поздних веков получила науку в контексте монотеизма в виде единого гносеологического корпуса.
Именно на таком социально-политическом фоне, примерно с V века на территории протозападного мира начинают стремительно доминировать каноны совершенно нововой религии, которая стала обосновывать высшую цель человеческого бытия, посредством ценностных ориентиров, единых абсолютно для всех и для каждого. Так христианство фактически объединило Европу, не дав ей уничтожить саму себя, после сокрушительного падения римской цивилизации. Богословскими эдиктами церковь устанавливала нравственные и морально-этические нормы жизни и социализации людей. Несмотря на неограниченную власть королей, теперь только «святой престол» определял, что есть «хорошо», а что «плохо» на поприще политики, искусства, социальной жизни, трактуя эти сакральные категории на основе своего понимания заветов Иисуса Христа. Главным смыслом «земного пути» человека провозглашается неукоснительное служение Богу и его церкви. Этот фундаментальный принцип стал формировать сознание европейца того времени и определять весь его уклад, включая поведенческие нормативы, род занятий, выбор цели и постановку задач, поэтому любые решения, принимаемые в рамках своего собственного, субъективного бытия, должны были соотносится
