Августовская ночь. Артем Лысенко

а вечером я жду тебя на ужин. У тебя ведь есть дела?

      – Да, советник, мне надо в Академию; до вечера! – ни в коем случае нельзя было говорить, что дел нет.

      2.

      Когда я освободился от дел, до ужина в Доме Лициниев оставалось два часа. Можно было провести их с умом – за подготовкой к завтрашней встрече – или отдохнув в каком-нибудь заведении (мысли, признаться, недостойные молодого помощника Советника).

      Вечернее солнце ярко освещало широкий проспект, огненно-золотистыми красками разливались по зданиям и асфальту, размывая мутной рябью машины и фигурки людей. В воздухе теплились остатки полуденного зноя, хаотично перемешанные со свежестью зеленеющего парка у Академии. Студенты группами сидели на лужайках, преподаватели неторопливо шли к аэро-терминалу, я стоял у информационного столба и решал, как провести время. Вдруг я почувствовал толчок в спину, сопровождавшийся приглушённым вскриком, и тут же обернулся. Передо мной стояла фигура, в разные стороны от которой разлетались листы бумаги, но взгляд мой зацепился за стакан, выпадавший из миниатюрной женской ладони. Резким движением, которого сам не ожидал от себя, я подхватил его и, довольный реакцией, протянул его владелице, пытаясь нарисовать в уме образ, который бы сочетался со столь милым «ой, мамочки».

      – Ух ты, вот это реакция, благодарю, – услышал я, ещё не рассмотрев лица незнакомки.

      Но тут же подвиг обернулся провалом: я наступил на нечто покатое, и, непроизвольно дёрнувшись, выронил-таки злосчастный стакан, а он был с кофе, из руки. На асфальте образовалась бурая лужица, растекавшаяся под наши огорчённые взгляды.

      Девушка сопроводила произошедшее коротким «жаль», я недовольно вздохнул и присел вслед за ней собрать листы исписанной бумаги.

      – Вот же неудача. Прошу прощения за это, – виновато произнёс я. – Так неловко вышло.

      – Но попытка всё равно смелая, мне бы такую реакцию, – сказала незнакомка, наспех складывая листы в папку. – Забавно, что это произошло под той вывеской.

      Я поднял голову прочитать, но все слова были написаны на разных языках, и ни одного – на интерлингве.

      – Что там написано?

      – «Не мусорить», – ответила незнакомка.

      – Да, забавно, – согласился я. Ирония была в том, что изначально предполагалось, что люди без какого-либо напоминания не будут мусорить, а мы как раз это и наделали. – Либо мы несознательные люди, либо сознательные анты.

      – Очень сознательные, – сказала девушка, бросив на меня взгляд. – Однако, досадно: это была единственная замена полдника. Хорошо, что я столкнулась не с ректором.

      – А он может здесь появиться? Мне бы самому не хотелось с ним столкнуться, даже без кофе.

      – Надеюсь, нет, но кто знает?

      Собрав листы, мы поднялись и украдкой разглядывали друг друга. Она была весьма хороша собой: длинные бордовые волосы, выразительные глаза и чувственные губы, на лице – игривая полуулыбка. Я, возможно, излишне надолго засмотрелся на неё.

      – Что, если я исправлю свою оплошность и приглашу тебя на чашку кофе?

      – Это