Медленный фокстрот. Александра Морозова

свадьба. Тоже удовольствие недешевое, знаешь ли.

      – Лайм, это сейчас не так важно, как ты не понимаешь? – Я уже не знал, как ее убедить. – Я не хочу, чтобы ты мучилась.

      Лайма устало улыбнулась и сразу перестала хмуриться. Потом осторожно привалилась ко мне сбоку, положила голову на плечо.

      – Я не мучаюсь, Дань. Правда. Она же не болит. Просто иногда ее как бы нет. С этим можно жить.

      – Кому-то другому да, но не тебе.

      Лайма какое-то время молчала. Тогда я продолжил:

      – Ты и твоя мама столько сделали для меня. Если бы не вы, я бы никогда не стал тем, кем стал.

      – Ты преувеличиваешь.

      – Ничуть! Это твоя мама дала мне возможность танцевать, а без тебя я бы ничему не научился. Так почему я не могу сейчас сделать что-то для вас?

      – Я боюсь операции, – призналась Лайма. – Там же нервы, позвоночник, спинной мозг… Последний врач, хороший дядька, мне больше всех остальных понравился, сказал, что операцию почти невозможно провести так, чтобы в итоге нога перестала… отмирать. Зато очень велик шанс, что после нее я вообще не смогу ходить. – Голова Лаймы заерзала на моем плече – искала положение поудобнее. – Он сказал, самое разумное – жить так, пока живется. А если будет ухудшение, тогда уже что-то думать.

      – Очень странное мнение, – ответил я. – И знаешь, я бы особо не доверял местным врачам. У них все или не лечится, или само пройдет. Лайм, – протянул я, слабо толкнув ее в плечо. – Ну давай хотя бы попробуем? Поехали со мной в Москву? Устроим тебе там полное обследование, послушаем мнения разных специалистов.

      – Как же, интересно, я с тобой поеду? – спросила Лайма, и я услышал в ее голосе улыбку напополам с удивлением. – И что на это скажет твоя невеста?

      – Да ничего не скажет, – ответил я. – Аня хороший человек, добрый. Она поймет.

      – Расскажи о ней, – попросила Лайма.

      Я улыбнулся.

      – Только если ты ляжешь в кровать.

      Лайма тихо рассмеялась.

      – Что ты со мной как с маленькой?

      – А на полу ты как взрослая сидишь? Давай руку.

      – Да не надо, – ответила Лайма и осторожно, но самостоятельно поднялась на ноги.

      И даже протянула руку мне. Я взялся за нее и удивился тому, с какой силой Лайма потянула меня наверх.

      Она села на кровать и кивнула на место рядом с собой.

      Я вздохнул и повиновался.

      – Так ты расскажешь? – допытывалась Лайма.

      – Что ты хочешь узнать?

      Лайма пожала плечами.

      – Какая она?

      – Аня добрая, – начал перечислять я. – Красивая. Поддерживает меня постоянно. Прекрасно готовит. Никогда со мной не спорит.

      – Да ладно? – не поверила Лайма.

      – Ага, прикинь.

      – И как вы такого взаимопонимания достигли?

      – Никак, – хмыкнул я. – Она просто вечно хитрит. Смотрит мне в глаза, говорит то, что я хочу услышать, а делает то, что решила сама.

      Лайма засмеялась, негромко, даже почти беззвучно, только все равно очень живо, по-настоящему.

      – Мудрая женщина, –