Материя игры. Сергей Зыков

отметил я очевидное и вытянул шею, вглядываясь в гущу деревьев. – Где-то впереди и…

      – Справа, – мрачно перебил Алекс. – Чтоб его. Гараж как раз в той стороне.

      Поворот на грунтовку. Еще две машины промелькнули так быстро, как будто им вовсе не жаль подвеску на этих колдобинах. В салоны битком набились люди с искаженными страхом лицами. Да, похоже, состояние техники им давно побоку. Алекс, сбросив скорость, крался едва ли не по обочине. Повернул – и затормозил так резко, что ремень безопасности чуть не вспорол мне грудную клетку.

      – Ты чего? – закашлялся я. Проморгался, глянул вперед… И нервно икнул.

      На дорогу перед нами выползло дерево. Средненькое такое и мохнатое, как ива, которая решила невзначай перебраться от своего болота к берегу более симпатичного водоема. Только один нюанс: ива чем-то громко хрустела. Нижние ветви мели дорогу, размазывали по ней красное – капли срывались с листьев и пятнали грунтовку.

      – Я это таранить не буду, – отчеканил Алекс.

      – Нам вроде в ту сторону?

      – Не на тот же свет! И машину гробить не дам.

      – Эх, форсера бы нафармили… – обронил я.

      Алекс ошалело глянул на меня и коротко послал в такие места, о которых я даже от дворовых алкашей в детстве не слышал.

      – Значит, так, – после паузы заявил он. – Объезжаем турбазу, не светимся, пробираемся к гаражам. Ищем светло-зеленый, с цифрой «32» на воротах. Никого не обижаем и по пути ни во что не лезем. Понял, камикадзе?

      – Понял, понял.

      Алекс осторожно сдал назад, отступая от ивы, и свернул в пролесок. Главное, чтобы местные деревья не решили внезапно совершить марш-бросок навстречу еде и прочему мутантскому счастью. Отъехали мы вовремя – ива, дохрустев ошметками, заинтересованно потянулась к нам ветвями.

      Турбазу мы обогнули по лесной дороге. Тут и там в просветах мелькали домики и суетящиеся люди. Кто-то с вещами и детьми в охапке спешил к парковке, кто-то держал оборону от лезущих через забор сосен и папоротников. Те карабкались сплошной зеленой стеной, наваливались, как одеяло, задушат – и все. Кстати, вместо зазубренных листочков папоротники обросли реальными такими зубами. Меня передернуло и я мысленно вздохнул.

      Всех не спасешь. Да и трудно понять, люди это или уже не совсем человеки отбиваются от прокачанных деревьев… По всей базе вокруг домиков выросли баррикады, в одной уже зиял пролом. Вляпаться в заварушку нам пока не грозило: судя по звукам, она шла в глубине турбазы, за холмом с информационными стендами.

      Алекс сосредоточенно вел машину по заросшей сорняками дороге. Он то и дело поглядывал на сосны по обочинам – не ползут? Угнетающую тишину вдруг прорезало шипение. Я дернулся, покосившись на радио.

      – …могите! – выплюнуло оно сквозь помехи.

      Мы с Алексом переглянулись.

      – Что за хрень? – оторопело спросил он.

      – Нам…щь! Помо… – прорывался обрывками голос – не разберешь, женский или мужской.

      – Похоже на случайно