Прекрасная Лаура. Леда Высыпкова

Косимо всё, на что тот обращал взор.

      А ночью, когда подлунный мир отходил ко сну до скорого рассвета и улицы наполнялись шорохом плащей, он больше не замечал того сумрачного кишения и смрада, что царили ещё год назад. Исчезли нищие, реже крались куртизанки вдоль стен и изгородей. Косимо никогда не слышал, чтобы Моретти – дом, облагодетельствовавший город, – занимался его низами. Но, видимо, успех состоял именно в незримости этой твёрдой руки при очевидных успехах. Вспоминались только слова о грабительских ценах на хлеб, произнесённые кардиналом месяц назад.

      Лаура, Лаура, Лаура! Косимо казалось, всё вокруг затоплено ею. И вот, что удивительно: всю ночь напролёт он сочинял о ней невероятное, беспрестанно крутил в голове её образ, не переходя, впрочем, даже к фамильярному, а днём видел её живой и настоящей. И грёзы разбивались в прах. Она была простой и открытой девушкой, такой умной, что легко просачивалась в любую беседу, будто сама её начала. Virago вовсе не соревновалась с мужчинами и никогда не посягала ни на их вкус, ни на ум, хотя уступали они ей сразу во всём. Они сдавались без боя, склонялись перед ней без досады или цепенели, задумываясь о сказанном ею.