14 дней. Эйлин Росс

затем мне пришло еще одно сообщение от того, кого я меньше всего хотел сейчас лицезреть. Я пришел в бешенство.

      На повороте к одинокому зданию резко затормозил, увидев впереди своих людей. Дэн взглянул на меня искоса, когда я прошел мимо. Увидел мое взвинченное состояние и не на шутку струхнул. Такой я бываю, когда сильно зол, но сейчас по большому счету просто устал, не желая тратить время на пустую болтовню.

      – Поставки проверили, все чисто.

      – Однако, есть одно но? – язвительно бросил другу. Опасения подтвердились.

      Внутри меня ждали:

      – Константин Александрович. Приветствую! – Вальяжно разместившись на кожаном диване, глава частной группировки – Лев Залесский нагло пил мой вискарь. Я прекрасно знал, что этому хмырю понадобилось от меня, но нихрена он не получит.

      – Проваливай, пока не поплатился.

      Толстяк рассмеялся.

      – Так ты с гостями обходишься? Думаю, учитывая то, что я имею против тебя, ты мне ноги целовать должен!

      Я процедил сквозь зубы, теряя контроль:

      – Проваливай. Пока. Цел… Я тебе ничего не должен, а ты, прежде чем угрожать, подумай, с кем разговариваешь!

      За мной мгновенно оказались мои люди, отчего бизнесмен стушевался, но не перестал смотреть на нас так, как на свою собаку.

      – Советую тебе все же меня выслушать… – Спокойно ответил он.

      Тогда я сел на кресло напротив, прихватив сигару. Через секунду в моей руке появился бокал. Я отпил и следом закурил, пристально глянув на мужчину.

      – Как-то давно ты подписал соглашение на разработку и транспортировку оружия нуждающимся странам… – Я зыркнул на него, прекрасно понимая, к чему клонит. – Мне поступила заявка… Точнее приказ о том, что последние полтора года условия не выполнялись должным образом.

      – Были некоторые трудности…

      – Слушай, Киллер. Я не получаю бабки. А значит я зол… У меня есть все преимущества сдать тебя властям.

      Я рассмеялся.

      – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Чтобы доказать мою виновность, тебе потребуется тщательная экспертиза моего «мертвого» тела, проверка всех бумаг, в которых нет ни грамма преступления, опрос свидетелей, которых нет в живых. У тебя ничего нет, я чист. К тому же, ты потеряешь свой главный козырь.

      Я резко встал, нависая над Залесским.

      – А вот у меня имеется очень ценный компромат на тебя и твои левые схемы. Советую тебе прикусить язык, пока тебе его не отрезали.

      Я медленно отошел от дивана. Вонь его резкого парфюма вперемешку с потом толстого тела вызывали у меня рвотный рефлекс. А гад продолжил.

      – А что насчет Третьякова?

      Я вопросительно поднял бровь.

      – Гниет в тюрьме, как и все преступники, имеющие наглость беспрепятственно проводить черные схемы вне компании. И он поплатился за свой длинный язык.

      – Занятно… Но его дочь… Пронырливая и скользкая… – Лев задумчиво провел пальцем по подбородку. – Когда ты ее поймаешь, не забудь спросить, как папаша