14 дней. Эйлин Росс

– не сахар. Это мы уже поняли. Однако, я прямо сказал, что видел в его глазах:

      – У тебя в любом случае есть косвенная ненависть к этой девочке, и каким бы хорошим специалистом ты ни был, личные счеты -всегда преграда для успешной операции. К тому же такой серьезной. – Я коснулся ладонью его плеча. – Не волнуйся, будет еще возможность, а сегодня меня будет ассистировать Аня, она уже побежала туда.

      Он кивнул и не стал меня больше задерживать, а я ринулся в операционную, где мне уже подготовили девушку. Я подготовленный вошел в помещение, пропахшим спиртом и хлором, под ярким, местным освещением. Три пары глаз уставились на меня.

      – Босс. Ввела нужную дозу. – Тут же схватилась Аня. Я подошел к столу, на котором лежала Лиза. – Пациент готов к операции.

      Именно после этой фразы я всегда беру скальпель…

      Глава 4

      Небольшая, отрезвляющая капля пота стекает в тот момент, когда я затягиваю последний узелок на коже пациентки. Чувствую, как медсестра проходит ватой по лбу. Я немного расслабляюсь и в то же мгновение понимаю, что заканчиваю операцию в состоянии аффекта, с затуманенными мозгами. Мои действия всегда точны и доведены до автомата, начиная с того момента, как прихожу сюда, и до момента:

      – Операция окончена. Везите в свободную палату. – Девушку тут же начали готовить к транспортировке, пока я задумчиво наблюдал за ее телом. Еще не мертвым…

      Когда операционная частично опустела, я жестом подозвал Аню к себе, которая уже снимала окровавленные перчатки с рук. Она с вопросом глянула на меня.

      – Назначаю тебя ее врачом. Присматривать, никого к ней не пускать…

      – Андрей Дмитриевич. Почему не пускать? А если родные объявятся?

      Я раздраженно бросил:

      – Не спорь, пожалуйста. Делай, как я сказал. Чтобы никого у нее в палате, кроме тебя и медсестры не было. Данные не спрашивай. По душам не разговаривай… Будет просить телефон – не давай.

      Я еще пару минут говорил с ассистенткой, прежде чем мы вышли. Она знала, как нужно поступать. Поэтому за конфиденциальность не переживал, а сам уже доложил своим о девчонке.

      Дэн как всегда кинул язвительную шутку, напомнив мне о том, как я люблю играться с людскими чувствами. После обеда мне оставалось только ждать накала в ее голове с нарастающей паникой. Я прекрасно знал и мог наблюдать за таким фактом, что ожидание смерти хуже самой смерти.

      Поставив в ее палате камеру, я видел все, что она делает и говорит. И потихоньку строил план, как я мог разделаться с Лизой, при этом вдоволь насытившись ее страхом…

      Да, я безумен, как сказала девчонка, до костей. И мне нравилось это чувство. Ощущение льва на охоте, когда жертва уже у тебя в когтистых лапах, боится, отчаянно пытается цепляться за жизнь…

      В момент операции рассматривал ссадины и порезы на ее открытых участках. Их так много, что я даже удивился, подумав про себя, что такого девчонка творила в своей жизни? Может подрабатывает тайны агентом? Или разгружает вагоны?

      Конечно, все это шутки и пустая