Три богатыря и Шамаханская царица. Елена Усачева

отпуск.

      – С первым богатырем? – переспросил Добрыня.

      Да тут и раздумывать не надо! Без сомнения, первый да лучший – это…

      – Ну что ж, братцы, поезжайте, отдыхайте. – Добрыня положил руки на плечи друзей. – А мне придётся в Киеве остаться.

      Алёша сбросил руку друга.

      – Почему тебе? Речь-то обо мне!

      Илья, до этого невозмутимо стоявший со сложенными на груди руками, повернулся к товарищам.

      – Ну ладно, ладно, побалагурили и хватит, – добродушно пробасил он. – Так и быть, пригляжу я за Киевом.

      – Ну, Илья… – не согласился Добрыня. – Сказано же, князь только первому богатырю доверяет.

      У Антипки челюсть отвисла. Вот это он попал. Ещё богатырских споров ему не хватало…

      – А кто первый? – продолжал Добрыня.

      – Я! – в один голос ответили богатыри.

      Ещё и ладонями себя по груди постучали, для убедительности. И только тут поняли, что сами не договорятся. Каждый себя мнит выше товарища.

      Богатыри отвели глаза. Как же тут быть? Нельзя ведь княжью просьбу не выполнить.

      Но как ни крути – нет первого среди равных. Сначала Добрыня об этом подумал, а за ним и Илья с Алёшей так же решили. Ну и слава богу. Хотя осадок на душе, конечно, остался.

      Развернулись богатыри и пошли вон из горницы.

      – Так что князю написать? – ехидно спросил Антипка. – Отказываетесь?

      Ответом ему был только звук хлопнувшей двери.

      Глава четвёртая. В гостях у царицы

      Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли – а путешествие князя подошло к концу. Прибыл он в Шамаханское царство. Карета въехала в мощёный двор красивого дворца. Князь с волнением посмотрел на портрет в своих руках, испуганно глянул в окно кареты. А ну как не понравится он красавице? Неловко получится. Все знают, что за невестой поехал. А если вернётся без неё? Что люди говорить станут? Засмеют…

      Окончательно впасть в уныние князь не успел. На одной из дорожек показалась колесница, запряжённая белоснежной лошадью. Управляла колесницей сама Шамаханская царица, лицо её всё так же было прикрыто вуалью. Верный ворон сидел рядом, подле руки.

      Юлий как увидел прекрасную белую лошадь, так ум потерял. Соскочил с запяток кареты и вперёд князя бросился к колеснице. Но государь вышел из кареты и гневно шикнул на него. Только тогда говорящий конь опомнился, встал сзади.

      Князь сверил стоящую на колеснице царицу с картинкой в руке.

      – В жизни она ещё прекрасней, чем на портрете, – благоговейно прошептал он и на ватных ногах подошёл к избраннице.

      Царица степенно сошла с колесницы.

      – Приветствую тебя, князь киевский, – томно произнесла она, подавая руку для поцелуя.

      Заколдованный князь до того опешил, что схватил предложенную руку и стал трясти. Золотые браслеты на запястье у красавицы звонко забренчали. Он тряс, браслеты прыгали. Время шло.

      – Руку оторвёшь, – прошептал сзади Юлий.

      Шамаханская царица смотрела с изумлением. А Князь всё продолжал трясти