Димидиум. Войны крови. Алиса Медовникова

пробубнил себе под нос Альфред, делая вид, что очень занят рассматриванием рук дочери, потому что не хотел развивать тему.

      –Так… – все-таки задумалась Рори. – А чего это я так спокойна? У меня тут муж умер, я в коме пролежала шесть лет, лучшие годы молодости своей провела в больнице в коме и так спокойна, словно слон. Вы меня транквилизаторами накачали какими-то?

      – Нет, что ты. Я тебе ничего не колол. – как Альфред не хотел избежать данной темы, она все-таки вспылила, а правды ему говорить не хотелось, потому что причина спокойствия крылась в сильном внушение. Ему не хотелось снова переживать затяжные месяцы страданий Рори из-за смерти Виктора.

      – Значит, вкололи другие. – констатировала девушка. – Ладно. Так даже лучше, порыдаю потом, когда базовые потребности утолю. Вот только где моя еда?! Я голодна так, словно все эти шесть лет не ела. Вы меня что, все эти годы не кормили?

      – Кормили, конечно, внутривенно. – соврал Альфред, ведь сам отдал приказ, чтобы дочь три дня не кормили, и она выглядела изнеможенной и чувствовала себя паршиво, когда они ее выведут из «комы».

      – Плохо, значит, кормили. – заметила Рори.

      – Еще раз напомню, у нас тут не ресторан. – заметил Альфред.

      – Да, да, у вас режимный объект на котором людей голодом морят. Вот так, пап, ты встречаешь дочку, которую шесть лет не видел? – прищурила глаз Рори, и Альфред понял, что сейчас может начаться концерт.

      – Я, вообще-то каждый день тебя навещал. – попытался быстро отступить пыл дочери охотник. – И рассчитывал, что ты, когда выйдешь из комы, будешь мне благодарна за то, что я тебе жизнь спас и от опасностей уберег, а ты…

      – А я, пап, как всегда, да? – остудить Рори не получилось, как и всегда. – Всем вечно не довольна, ничем мне не угодишь, только и думаю о том, как бы тебя бросить и одной в Праге жить, да развлекать с мужиками, вместо того, чтобы стать заумным ученым и продолжать именитую и прославленную династию Ван Хельсингов. И похожа я больше на взбалмошную и импульсивную мать, чем на холодного и спокойного тебя? Ну уж извините, сам себе такую жену выбрал. Так что вини не меня, а генетику и себя.

      – Опять ты за свое. – недовольно произнес Альфред, который таких вот истерик наслушался, когда дочь стала подростком и взбунтовалась против установленных правил.

      – Знаешь, пап, что-то я устала. – Рори притворно зевнула. – Ты иди, а я отдохну в тишине. И лаборантам своим скажи, пусть поскорее еду притащат, заодно телефон мой. Почитаю хоть, что в мире произошло.

      – Еду сейчас принесут, а телефон нет. В нем все равно доступа в интернет нет, как и на всем нашем объекте. Но я попрошу принести тебе книги.

      – Из книжек не узнаешь ничего о том, что случилось за шесть лет. Хотя… тащите мне «Ветра Зимы», узнаю, чем там все закончилось.

      – Джордж Мартин их еще не дописал.

      – В смысле не дописал? И чем он эти шесть лет занимался? Тоже в коме лежал? Или может умер? Только тогда у него будет оправдание.

      – Нет. Он писал книгу. Но по чуть-чуть.

      – По чуть-чуть?! По чуть-чуть, блин! Если бы он писал по абзацу в день,