Дом Евы. Садека Джонсон

и протер прилавок, который и без того сиял.

      – Что будешь?

      Я указала на развесное мороженое в прозрачной витрине.

      – Какие у вас вкусы? – Глупый вопрос, на каждом контейнере была четкая этикетка.

      – С шоколадом, с орехом пекан, с ванилью, с вишней и ванилью и с земляникой. Я больше всего люблю вишню с ванилью.

      Я кивнула на вишню с ванилью, и он вонзил металлическую ложку в сливочное лакомство.

      – Я только один шарик беру! – попыталась я остановить его жестом, но Шимми не обратил внимания и добавил мне второй шарик.

      В магазине мы были одни. У прилавка стояли три высоких серебристых табурета, но я к ним не пошла. У окна я увидела музыкальный автомат с блестящей металлической отделкой, пластиковыми трубами и яркими лампочками. За всю свою жизнь я очень редко общалась с белыми, особенно с белыми ровесниками. Были две сестры, с которыми я играла по субботам, пока Инес убирала у них в доме, но это и все. Тетя Мари страшно разозлится, если узнает, как глупо я себя веду. Я уже думала, что надо взять мороженое навынос, но тут Шимми прервал мои мысли.

      – Ну как? – нетерпеливо поинтересовался он.

      Я поднесла ложку к губам и дала мороженому растаять у меня на языке.

      – Вкусно.

      – Просто вкусно? – Он полез в витрину и положил мороженого и себе.

      – А платить тебе за это нужно?

      – Нет, это один из плюсов работы в этом магазине. – Он зачерпнул ложкой мороженое и поднес к губам. Часть осталась у него на верхней губе.

      – Тебе салфетка нужна, – сказала я.

      Он ухмыльнулся.

      – Можешь сесть.

      – Мне и так хорошо.

      – Руби, расслабься, это практически мой собственный магазин. – Он махнул рукой на табурет.

      – Ты уверен? – Я осмотрелась; мне очень непривычно было в местах, принадлежащих белым.

      – Мистер Гринуолд хороший человек.

      Я поколебалась, но все же залезла на табурет. Шимми наклонился ко мне через прилавок, и мы соприкоснулись серебристыми креманками.

      – Твое здоровье! – сказал он, отправляя себе в рот большой кусок мороженого, так что на верхней губе осталось что‐то вроде усов.

      Колокольчик на двери снова звякнул, и в магазин вошла бледная дама в красной фетровой шляпе. Ее темные глаза натолкнулись на меня, и она вздернула тонкий нос, будто учуяла внезапно скисшее молоко.

      Шимми выпрямился.

      – Добрый день, миссис Леви, чего изволите?

      Они долго молчали; я не знала, уйти мне или достаточно просто встать, так что уставилась в креманку с мороженым. Мне так не хотелось привлекать к себе внимания, что я даже ложку в руку не брала.

      – Полдюжины шоколадных черепах и горсть лакричных палочек, – сказала она, медленно и тщательно выговаривая слова.

      – Сию секунду. – Он пошел набирать заказанное.

      – Как поживает твоя мама, Шимми? – Я чувствовала гневные взгляды, которые эта женщина на меня бросает, и вся взмокла.

      – Хорошо. –