Восемь мечей. Джон Диксон Карр

сказать. Просто обязан.

      – Что, сэр?

      – Насчет вашего отца. Должен вам сказать, а точнее, предупредить.

      – О боже! – Донован съежился на сиденье.

      – Так уж вышло. Бедняга перетрудился, и я пригласил его к себе отдохнуть. У нас были скромные посиделки: я, мой сын – не думаю, что вы знакомы, – мои жена и дочь. А еще были мой партнер Берк, Морган, знакомый писатель, и Деппинг, он живет у нас в гостевом доме. Его дочка и мой сын, пум-пурум-пурум, хотя бог с ним. Послушайте. В самую первую ночь что-то приключилось. И с тех пор, – сказал полковник, понизив голос, – пошло-поехало.

      – Что же? – спросил Донован, опасаясь самого худшего.

      – На ужине была леди Ленгвич. Черт бы ее побрал, суфражистка, в каждой бочке затычка. Ей не терпелось обсудить с епископом социальную реформу… хм… – Шумно дыша, полковник постукивал пальцами по подлокотнику Донована. – Мы были внизу в холле, беседовали с леди Ленгвич, она только приехала. Все честь по чести. Помню, жена сказала: «Епископ Мэплхэмский будет просто счастлив встрече с вами, леди Ленгвич». А та говорит: «Хе-хе». А моя дочка: «Именно. Как только он узнает, что вы здесь, сразу же примчится». И тут он съезжает по перилам: вж-ж-ж-жи-и-ик! – просвистел полковник, словно петарда, простирая руку. – Чертова лавина в гетрах!

      Донован сомневался, все ли он правильно понял.

      – Кто съехал?

      – Ваш отец, бедный мальчик. Чертова лавина в гетрах!

      Полковник пристально смотрел на него:

      – И тут эта старая перечница проявила отменную выдержку. Надо отдать ей должное. Ваш отец приземлился прямо перед ней – бац! Она подняла лорнет и говорит: как любезно, мол, было с его стороны прибыть с такой поспешностью. Тут я и заподозрил неладное.

      Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не мог бы их подслушать, полковник продолжил увещевательным тоном:

      – Я отвел его в сторону и сказал: «Старина, будь как дома, конечно, но черт возьми!» А потом я вежливо поинтересовался, нормально ли он себя чувствует, не вызвать ли ему… хм… врача. Ей-богу, он сошел с ума! Он поклялся, что это чистой воды случайность, что он пытался подсмотреть за кем-то, свесившись с перил, но потерял равновесие, и ему пришлось вот так спасаться. Ну я и поинтересовался, за кем же он пытался подсмотреть. И он сказал: за Хильдой, одной из горничных.

      – Черт подери! – воскликнул Донован, сжимая руками голову, которая вновь начинала трещать. – Мой старик…

      – Ему всюду мерещатся воры, – проворчал полковник. – В общем, он думал, что Хильда – это мошенница по имени Джейн Пикадилли, только в парике. Во дворе ему другой жулик привиделся. Той ночью кто-то заехал викарию чернильницей в глаз. Бедолага. Не удивлюсь, если он решил, что викарий – это Джек-потрошитель под прикрытием.

      – Это уже слишком. – Доновану стало дурно. – Не хотите ли вы сказать, что мой отец сошел с ума?

      Стендиш глубоко вздохнул.

      – Мне тяжело это говорить, – пробурчал он, – но иного объяснения у меня нет. Хуже всего