Спорные тайны. Олег Северюхин

в планшеты космические карты

      И штурман уточняет в последний раз маршрут,

      Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом,

      У нас еще в запасе четырнадцать минут.

      Любимая песня советских космонавтов, а у меня после первой рюмки зазвучала совсем другая песня:

      Постой паровоз, не стучите колеса,

      Кондуктор, нажми на тормоза,

      Я к маменьке родной с последним приветом

      Спешу показаться на глаза.

      Родителям отправили телеграмму: «Срочная командировка. Отпуск в конце года. Подробности письмом».

      Повышенная секретность. Потом к родителям придут специальные уполномоченные и наврут чего-нибудь про меня.

      Председатель комиссии положил руку на плечо скафандра, посмотрел мне в глаза и тихо спросил:

      – Готов, сынок?

      – Готов, – ответил я.

      –Тогда, вперед! – Он пожал мне руку, и я в сопровождении техников пошел к автобусу.

      У самолета специальный подъемник поднял меня в кабину. Я сел в кресло, пристегнулся, надел шлем скафандра, установил связь с командным пунктом и с самолетом-носителем. Показал технику большой палец, все хорошо. Он вышел из кабины, задраил люк, над выходом зажглась зеленая лампочка. В наушниках раздался голос руководителя полетов:

      – Внимание, до старта тридцать секунд. Даю обратный отсчет.

      Механический голос стал считать секунды от тридцати до нуля.

      Ноль. Заревели двигатели самолета-носителя. Дрожь самолета-носителя передалась через «Буран» и мне. Мы пока один организм. Самолет вырулил на самую длинную взлетную полосу. Остановился, качнувшись. Затем, набрав сил в свои мышцы, рванулся по взлетной полосе. Меня вдавило в спинку кресла. Тряска на разбеге, отрыв и исчезновение тряски. Летим. Маленькие воздушные ямы почти и не чувствовались.

      Старт предполагался над центром СССР, чтобы «дружественный» нам североатлантический военный блок НАТО не всполошился нашими маневрами. Они все равно заметят наш старт, но давно заготовлена легенда о запуске спутника связи. А куда улетит этот спутник, кто это может предсказать? Да никто. Он сам по себе летает.

      – Олежка, как ты там? – включился командир самолета.

      – Нормально, – ответил я.

      – Взлет прошел нормально, к точке прибудем примерно через один час двадцать минут, можешь вздремнуть, я разбужу, – пошутил командир.

      Спасибо ребятам, подбодрят. До тех пор, пока мой «Буран» не отсоединится, я буду пассажиром. Как на мотоцикле. Когда сам за рулем, то при повороте наклоняешься к земле как можно ниже, чтобы вписаться в поворот и никаких посторонних мыслей. Зато, когда ты пассажир на заднем сиденье мотоцикла, то при повороте инстинктивно отклоняешься в противоположную сторону от водителя, чем вызываешь его негативную реакцию. Так и в самолете. Это пассажиров волнует турбулентность, когда начинают разносить кофе, летчиков же это мало беспокоит.

      Каждый человек проживает