Нелинейная хронология. Светлана Сологуб

вздохнул Ромашов и подумал, что надо бы и в этом году положить себе под ёлку какой-нибудь подарок. Такой, чтобы можно было положить – и забыть, что ты его положил. А потом с удивлением найти и обрадоваться нечаянному сюрпризу. Только Ромашов никак не мог придумать, что такое можно положить под ёлку и забыть. Мандарин? А может быть, газету?..

      Вдруг в дверь позвонили. Ромашов никого не ждал. Разве что соседу могло что-то понадобиться. Верёвка, например, чтобы привязать ёлку к карнизу для штор. Сосед каждый год просил у Ромашова верёвку, и это очень раздражало Ромашова. Как будто у Ромашова на лбу было написано, что у него в любой момент можно разжиться верёвкой.

      Ромашов раздражённо открыл дверь.

      На пороге стояла фея.

      Ромашов и сам не понял, как он понял, что это – фея. Может быть, по покатым плечам или по бровям, слегка сросшимся на переносице. Или по разноцветному браслету-фенечке на скромной натруженной руке. Или может быть, по попе, которая, как представил себе Ромашов, слегка застревает, когда фея вылетает в форточку. Или, может быть, по райским птичкам, которые сидели у феи на плечах, вполголоса издавая мелодичные трели.

      Ромашов испуганно моргнул и попытался отогнать наваждение.

      – Здравствуйте, – робко произнесла фея. – Наша клининговая компания в преддверии Нового Года предлагает вам акцию. Бесплатная уборка ванной и туалета. А так же помощь в убранстве зелёной пушистой красавицы, если это вызывает у вас затруднения.

      – Вызывает, – машинально повторил Ромашов и сглотнул. Горло вдруг пересохло. Чудо. – Вызывает затруднения. Я не достаю до верхушки.

      – О, – улыбнулась фея, – не беспокойтесь, это как раз мой профиль. Так вы согласны на акцию?

      В туалете и ванной фея задержалась ровно на пять минут.

      – Будете проверять работу? – спросила она, стесняясь. – Я не так давно работаю в клининге, может быть, вы найдете какие-нибудь недостатки.

      Ромашов для порядка заглянул туда и сюда и поразился блеску и чистоте санузла и ванны.

      Это ж сколько на «Утёнке» сэкономить можно, подумал Ромашов. Чудо.

      – Пройдёмте к ёлке? – предложил Ромашов торжественно.

      В гостиной фея быстро и нежно, не делая ёлке больно, распределила по веткам все мамины игрушки. Мальчика в красной чалме и зелёных шароварах она прикрепила повыше, на веточку покороче, почти у самой верхушки. Взяла в руки звезду для макушки.

      – Отвернитесь, пожалуйста, – робко попросила она Ромашова.

      – Зачем? – спросил Ромашов.

      – Я буду летать, – прошептала фея, мучительно краснея.

      – Летайте! – воскликнул Ромашов, и птички радостно запели, порхая вокруг него. – Летайте при мне, чудесная!

      – Вы правда не будете раздражаться, что я летаю? – несмело улыбнулась фея. И плавно поднялась над полом, покачивая попой, и дотянулась до верхушки, и бережно надела на неё звезду.

      – Чудо! – вскричал Ромашов и упал перед феей на одно колено и сказал. – Выходите немедленно