Жизнь ни за что. Книга первая. Алексей Сухих

в руках. Старики смеялись, но поблажки не давали, даже если хозяйка, где они были на постое, заступалась за него и просила пожалеть.

      – Не неженка, – говорил дед Матвей (он был старше всех, и звали его дедом) – отец его не переставая целый день топором стучит. Пусть и он стучит.

      Сам дед, высокий, жилистый, с густой копной совершенно седых до белизны волос, махал топором, наверное, и дольше и больше других. И Леонид старался держаться поближе к нему, перенимая его экономные движения и точность удара. После нескольких дней изнурительной, через «не могу» работы, он хотел плюнуть и на часы, и на фотоаппарат и уйти. Но сумел перетерпеть изнеможение и вскоре, почерневший и про дубевший от солнца и солёного пота, вваливал вместе со всеми. За обеденным столом съедал всё до крошки утром, днём и вечером. Засыпал, как только закрывал глаза и просыпался мгновенно, когда хозяйка, заходя на сеновал, где у мужиков была спальня, объявляла о готовом завтраке. И когда спустя два месяца силосная траншея, утопленная по крышу в земле, засыпанная сверху глиной и закрытая дополнительно добротным слоем дерна, сдавалась подрядчику и заказчику, Леонид стоял на равных вместе со всеми мужиками, и был горд за свою работу. А по сдаче был банкет, т.е. выпивка без ограничений под добротное жаркое из свинины и прочие крестьянские закуски. Лёньке, как и всем, налили полный стакан водки. Председатель колхоза, крупная женщина средних лет, подняла стакан и сказала без хитростей: «Спасибо, мужики, выручили». И выпила. Дед Матвей поднял свой стакан и повернулся к сидевшему рядом Леониду

      – Ну, сын, работал ты крепко Успехов тебе и удач. Мы ведь скоро вымрем и я рад, что ещё один молодой мужик топор в руках держать научился. Вся Россия топором построена. А сейчас и выпить не грех.

      Дед Матвей легонько коснулся его стакана и тремя глубокими глотками влил в себя стакан водки. Вокруг мужики выпивали и шумно закусывали. Ленька покрутил головой, поднял стакан и выпил как все, не торопясь и не останавливаясь. Отличное жаркое с молодым картофелем, густой омлет называемый «селянкой», свежие и малосольные огурцы, зелёный лук, жареные грибы не давали мужикам пьянеть достаточно долго. Потом кто-то завёл песню про « удалого «Хаз-булата», его поддержали. Гулянка под молодыми липами пошла к завершению. Леонид вышел из-за стола и прошёл за околицу. Деревня стояла на крутом берегу небольшой речки. За речкой на горизонте скрывалось багровое солнце. Лёгкий ветерок ворошил выгоревшие добела волосы. На душе было спокойно и хорошо. До конца каникул оставалась неделя.

      Леонид подошёл к своим одноклассникам. Он был в белой рубашке в вертикальную светло-зелёную полоску, светлых серых брюках, ослепительно сверкающих первозданной белизной полотняных полуботинках, принявших на себя по такому случаю полкоробки зубного порошка. Светлая рубашка с коротким рукавом оттеняла медный загар на руках и на лице. На плече