Самоучитель танцев для лунатиков. Мира Джейкоб

случае было бы здорово иногда ходить куда-нибудь вместе!

      – Амина уезжает на всю следующую неделю, – отозвалась Димпл, открывая дверь, садясь в машину и опуская стекло. – Если мы ее куда-то вытащим – считай, тебе повезло. В свадебный сезон она превращается в привидение, которое появляется исключительно на чужих вечеринках!

      – А куда едешь? – спросил Саджив у Амины.

      – Домой. Ненадолго.

      – Хорошо. Передавай всем от меня привет. Димпл, может, я загляну к тебе в галерею на неделе? Я работаю совсем рядом с Пайонир-сквер!

      – Ой, правда? – спросила Димпл чуть более радостно, чем позволила бы себе в трезвом виде.

      – Правда, – ответил он, наклонился и на секунду посмотрел ей прямо в глаза, а потом похлопал по двери, сделал шаг назад, развернулся и ушел.

      – Ну вот, – сказала Амина, выждав, чтобы Саджив не мог ее расслышать, – это уже точно свидание!

      Домой Амина добралась совсем поздно, а потом еще долго разгружала машину: сначала пленки и фотоаппарат, потом экспонометр. Вспомнив об оставшемся под сиденьем конверте от Хосе, она вернулась в машину и забрала его. Облака разогнало, и теперь квартиру заливал тусклый лунный свет, поэтому она не стала включать лампу, сняла платье и бросила его на пол. Потом поставила чайник.

      В спальне она нашарила валявшуюся у кровати пижаму, натянула штаны из мягкого черного флиса и посмотрела на себя в зеркало в полной темноте. Почему она ведет себя словно вор в собственном доме? На кухне засвистел чайник.

      С мятой. Обязательно чай с мятой, обязательно из красной кружки. Возвращаясь в комнату, Амина захватила с собой конверт с фотографией.

      Она открыла двери гардеробной и вдохнула легкий аромат кедра. Включила свет, вошла. Сапоги и туфли громоздились по обе стороны от нее, точно груды булыжников, Амина прошла между ними к вороху пальто в дальней части помещения и приподняла их.

      Вот она, гладкая, маленькая, как детский гробик. Пальцы заскользили по красно-коричневому дереву, на мгновение задержавшись на крошечных ручках из обжигающе холодной латуни. Женщина в антикварном магазине в Монтане лишь рассмеялась, когда Амина предложила ей двести долларов за эту шкатулку, и сказала, что не сможет взять столько долларов за ящик, который дунь – и рассыплется. Амина пояснила, что собирается хранить там фотографии, и та снова рассмеялась, но деньги взяла.

      Один за другим Амина открывала ящички, раскладывая содержимое по порядку. Она работала методично, стараясь не опускать взгляд. Ни в коем случае не опускать взгляд. Надо быть готовой ко всему.

      Опустошив все ящички, она покинула гардеробную, подошла к диванчику у окна и положила поверх стопки фотографию от Хосе. Она долго смотрела на нее, разглядывая подошвы туфель бабушки Лорбер, а потом перевернула.

      Под ней была фотография Дары Линн Роуз в утро ее второй свадьбы. Она держала в руке большую щетку для волос и кричала, скаля зубы, словно тигр, изо рта вылетали крошечные капельки слюны. Всего через несколько секунд она запустила щеткой вслед своему будущему мужу, который