Зачарованный лес. Диана Уинн Джонс

пробурчала Энн, борясь с терновником.

      – Ерунда. У тележек нет окон, – презрительно бросил Чел и побрел прочь, явно разочарованный в способности Энн судить о вещах здраво.

      Девочка рассматривала боковую часть некогда белого фургона. По нему струилась коричневая ржавчина. Из-под слоя краски пузырилась ржавчина красного оттенка. Но голубой логотип по-прежнему был там: весы с двумя чашами, одна из них расположена выше другой.

      – Это равновесие, – сказала Энн четырем своим воображаемым людям.

      Ответа не последовало. Мгновение спустя, обиженная, рассерженная и растерянная Энн вспомнила, что утратила связь с ними сегодня утром, когда входила в лес. «Какая нелепость, – мысленно рассердилась девочка, – вести себя так, словно они и вправду существуют! Но я могу сообщить им об этом позже, когда выйду отсюда. Итак…»

      Работая не только кулаками, но еще и плечами и локтями, Энн сражалась с терновником до тех пор, пока ветки не оказались у нее под ногами. Теперь она смогла разглядеть небольшие элегантные буквы голубого цвета: «Пр. Гексвуд Интернешнл» – и надпись помельче: «Отдел технического обслуживания (Европа)».

      – Это, конечно, все объясняет! – язвительно воскликнула Энн.

      Тем не менее надпись почему-то заставила ее похолодеть. Ей стало зябко, она почувствовала себя маленькой и напуганной.

      – И все же – как это могло настолько измениться за каких-то две недели? – удивлялась она.

      – Энн! Энн! – снова завопил мальчик откуда-то из-за дома.

      Видимо, что-то произошло. Бросив и фургон, и терновник, Энн помчалась на крик. Она обнаружила Чела в углу садовой ограды, за кадкой для воды, – он подпрыгивал на месте. Уверенная – что-то не в порядке, Энн схватила мальчика за плечи и резко крутанула его туда-сюда в поисках крови, синяка, а может, и змеиного укуса.

      – Где у тебя болит? Что случилось?

      Чел пребывал в таком возбуждении, что не мог связать и двух слов. Он указал на угол.

      – Оно здесь… смотри! – выдохнул он с такой радостью и одновременно отчаянием, что Энн растерялась.

      В углу высилась куча мусора. Она была там так долго, что сквозь нее пробились гибкие ветки бузины, образовав еще одни заросли.

      – Это просто мусор, – сказала Энн, пытаясь успокоить мальчика.

      – Нет… вот здесь! – настаивал Чел. – Внизу!

      Энн посмотрела и увидела пару железных ступней, торчащих из-под груды хлама. Внутри у девочки все перевернулось. Теперь еще и труп!

      – Верно, кто-то выбросил старые доспехи, – предположила она, стараясь мягко увести Чела прочь.

      А может, это только ноги, оставшиеся от трупа. Энн стало дурно.

      Но мальчик не поддавался.

      – Они двигались, – настаивал он. – Я видел.

      Быть этого не может! Эта куча мусора лежала здесь неподвижно долгие годы, а иначе кусты бузины не проросли бы сквозь нее. От ужаса у Энн заломило спину, а по коже побежали мурашки. Она не могла отвести глаз от двух этих железных ступней с квадратными