Моя. Чужая. Истинная. Анна Сафина

мыслей и желаний, но, как назло, сейчас он молчал, не отзываясь на мои просьбы. И это тревожило, заставляло переживать.

      – Один утонул по весне на озере, а другой из лесу не вернулся, поговаривают, медведи задрали старого. Они у нас поди не молодые, жалко, конечно, но…

      Чужой вскрик заставил меня резко вскинуть голову и дернуться, зажав рот рукой. Марта замолчала с выдохом и сипением, в ужасе глядя на Айвена, лицо и руки которого покрылись светлой шерстью. Его ладонь зажала в тисках ее шею и приподняла над полом, пригвождая к стене. Она слабыми старческими руками схватилась за кисть волколака, но куда ей тягаться с матерым молодым самцом.

      Время словно замерло. Я стояла в ступоре и могла лишь наблюдать, как медленно синело лицо наставницы, слабо приоткрывались пересохшие потрескавшиеся губы, но оттуда не исходило даже сипение. Давай, Нереа, будь сильной…

      – П-прекратите, Марта не может д-дышать, – нашла в себе смелость и кинулась вперед, цепляясь за жесткие пальцы мужчины.

      От соприкосновения кожи к коже меня по началу прострелило током, проходясь всплесками по венам, но я сдержала дрожь, зародившуюся внутри тела. Все усилия мои были направлены на освобождение Марты, но даже их не могло хватить на ослабление чужой сильной хватки. На удивление мужская рука вдруг разжалась, а Марта упала на колени, ударяясь ими о твердый дощатый пол, надрывно закашлялась, судорожно наполняя легкие желанным воздухом.

      – Выйди наружу, масойя, ты не должна вмешиваться в мои дела, – совершенно не обращая внимания на страдания женщины, мужчина повернулся ко мне и обратился чуть более ласковым тоном. – Мне стоит заняться твоим воспитанием, это никуда не годится.

      Я тяжело дышала, приходя в себя, не способная помочь Марте, но она вдруг резко ожила и подняла голову.

      – Масойя? – раздался ее хриплый после удушья голос, на ее лице отразилось неподдельное изумление.

      Вот только все эмоции исчезли, сменяясь страхом, когда волколак низко зарычал, словно не давая позволение открывать рот, пока не спрашивают.

      – Я… – засипела, на меня откатом пришло озарение, что сейчас я противостояла самцу, чье положение выше моего.

      За это меня ждет наказание, которое определит степень его гнева. Не знаю, что задумал альфа Райдзен в отношении нагваля Айвена, но думается мне, что всё завершится выкупом, как это было в прошлый раз, когда на его месте лежал кицунэ, за которого мне всыпали десять плетей по животу. Я стиснула руку, чтобы в тоске не коснуться живота, и быстро отошла обратно в угол, по привычке опуская покорно голову.

      Воцарилась тишина. Я чувствовала на себе внимательный взгляд голубых глаз Айвена, но прогонять повторно он меня не стал.

      – А теперь отвечай, старая. Что за чушь ты мелешь? Обычный медведь и задрал волколака? Ты в своем уме? Почему о их смерти не доложили в Совет Старейшин?! – прорычал яростнее, настроение у него основательно отчего-то испортилось.

      От такого злого тона вздрогнула, но ни звука из себя не выдала, стараясь