Паница. Татьяна Мосалева

Дома занесёт снегами по самые окна. Безрадостно оставаться одним в этой заснеженной юдоли. И в Осенние Деды люди просили предков не оставлять их наедине с суровой Мореной.

      Екатерина Васильевна поджала губы, но промолчала. Зачем горожанке знать про наши отношения с предками… «Блажит Николаевна, играя в старину».

      Леда резко обернулась и, глядя Катерине прямо в глаза проговорила твёрдым голосом:

      – Вега – Пи – Эта – Тау – Иота – Тубан – Кохаб. Кохаб – Ферказ. Матка. Кола.

      От неожиданности Катерина побледнела, удивлённо взглянула на гостью, но через мгновение совладала с растерянностью, выпрямилась и тихим, ровным голосом в тон Леде ответила:

      – Альраи – Альфирик – Альдерамин – Денеб – Садр – Вега. Матка. Кола. Ты – эфор?

      – Эфор Северо-Запада.

      – Почему сразу не сказала? – как-то вдруг охрипшим голосом спросила Катерина.

      – Прости. Я подумала, что официальное представление нам не понадобится. Мы же с детства знаем друг друга. И… тебе бы это не понравилось.

      – Мне и не понравилось. Но это не имеет значения. Как вижу, я не всё про тебя знаю… Тебя надо представить семье?

      – Да. Теперь это необходимо.

      Во время этого короткого резкого диалога домашние ошарашенно молчали и лишь недоумённо переводили взгляды с одной женщины на другую.

      А те стояли напротив друг друга в весёленьких халатиках, с разноцветными тюрбанами из полотенец на головах – только что пришедшие из бани, блаженно разморённые лёгким паром милые тётушки… вдруг непостижимым образом, в одно Слово преобразившиеся в готовых к сражению воинов.

      Так кошки, только что такие милые и пушистые, в одно мгновение превращаются в боевую машину при виде чужака, забредшего на их территорию.

      Смысл сказанных слов был непонятен, но напряжённые позы, побелевшие костяшки пальцев Катерины, мёртвой хваткой вцепившихся в изогнутую спинку старого венского стула; и, вдруг ставшее неузнаваемо чужим, жёсткое выражение лица Леды; тон их, до предела странной беседы, скорей даже перепалки – всё было наэлектризовано до предела.

      – Позвольте вам представить, мои дорогие, Леду Николаевну Журавлёву, – процедила сквозь зубы Катерина. – Лада Николаевна не просто приехала к нам погостить, она в командировке. И, видимо, по очень важному делу.

      Катерина обернулась к Леде, как бы приглашая ту продолжить. Леда кивнула, но молчала, обдумывая, с чего начать:

      – Мне очень-и-очень жаль, что наше знакомство произошло вот так. Признаю – это полностью моя вина: мне надо было ещё в письме обозначить свой статус. Но времена нынче неспокойные. И я специально приехала в Паницу на несколько недель раньше оговорённого договором срока, чтобы немного побыть просто Ледой, как когда-то в детстве. Простите меня. Катюша, и ты прости. Раз уж всё так вышло я сейчас представлюсь официально. Дайте мне, пожалуйста, несколько минут, чтобы я привела себя в порядок.

      Леда