Офелия и янтарные хроники. Мехтильда Глейзер

строения? Абсурд какой-то.

      – Ничего, ещё обязательно почувствуешь. – Тётя Бланш пожала плечами и потянула меня за собой.

      Мы обогнули песочные часы и теперь шли вдоль большой карты мира, вмонтированной в пол. Как и на наручных часах тёти Бланш, серебряные линии на карте паутиной змеились по мозаике стран и континентов и, казалось, находились в постоянном движении. Рядом с картой сидели несколько мужчин и женщин в таких же костюмах, что и у охранников на лестнице, – на лацканах их униформы я заметила серебряные булавки в форме маленьких песочных часов. Пристроив на коленях ноутбуки, они печатали на клавиатуре, некоторые что-то тихо говорили в микрофоны, соединённые с наушниками. Похоже, они следили за потоками времени, и я бы с удовольствием остановилась, чтобы заглянуть им через плечо.

      Однако тётя Бланш очень спешила. Она быстро проскочила мимо хмурого маленького человечка, который просунул одну руку между пуговицами мундира, а другой приветствовал дядю Жака. Позади Пиппа обменялась несколькими торопливыми фразами с девушкой, которая поинтересовалась, как прошло наше путешествие.

      – Как обычно, поташнивало, знаете ли… Но в остальном – просто замечательно, – сообщила Пиппа, а девушка уточнила:

      – Правда? А Река времени?

      И тётя спросила в ответ:

      – А что с ней такое?

      Когда мы уже дошли до конца зала, я заметила, что остальные Вневременны́е двигались в ту же сторону.

      К другой двойной двери.

      Этот вход был не столь впечатляющим, как главный, но за ним скрывался огромный зрительный зал, как в театре. Красный бархатный занавес элегантной драпировкой ниспадал перед сценой, позолоченные балконы прилепились к стенам, будто ласточкины гнёзда, к расставленным в партере круглым столам, на которых горели свечи, были придвинуты стулья. Многие места были уже заняты, даже в ложах Вневременны́е сидели за накрытыми столами. Тётя Бланш направилась к одному из столиков у сцены.

      Мы сели. Дядя Жак, не упустив возможности вежливо предложить стул тёте Бланш, устроился рядом с ней. Слева от меня Пиппа развернула большую полотняную салфетку.

      Я повернулась, чтобы взглянуть на оркестровую яму у меня за спиной.

      – Мы отсюда что-нибудь увидим?

      – В буфете? – спросила Пиппа.

      Дядя Жак улыбнулся.

      – Это не только театр, – сказал он. – А ещё и единственный зал во дворце, где все его обитатели могут собраться вместе. Поэтому здесь издавна устраивают обеды и ужины.

      – Кстати, мы находимся прямо под Колизеем. Мы, Вневременны́е, похоже, питаем слабость к большой сцене, – сообщила тётя Бланш. – Наш замок на самом деле даже старше римского амфитеатра, хотя после тысячелетий строительства и реконструкции по нему не скажешь. – Теперь и она потянулась за салфеткой. – Надеюсь, сегодня в меню есть фаршированные макароны. Если мне чего и не хватает в Париже…

      – Мм, – хмыкнула я, принялась разглядывать зал, не обращая внимания на столовые приборы и бокалы.

      Есть