Трудно отпустить. Кристи Бромберг

у него в запасе еще осталось несколько козырей.

      – Жесткость. Мастерство. Утонченность, – бормочет Катц.

      – Все верно. Жесткость. Мастерство. Утонченность. – Приподнимаюсь на цыпочки и целую его в щеку, а потом добавляю низким голосом: – Я еще не нашла хоккеиста, способного на подобное.

      – Может, ты просто встречалась с не теми хоккеистами, – отвечает Катц.

      – Может, мне стоит волноваться о том, что тебе интереснее, какой Хантер в постели, а не на льду?

      – Ой да иди ты, – отмахивается он, все же широко улыбаясь. – А знаешь, ты мне нравишься. – Он толкает Хантера локтем и качает головой: – Ей палец в рот не клади.

      Хантер ощетинивается из-за двусмысленности сказанного, о которой Катц и не подозревает.

      – С леди так не говорят, Катц. Помнишь? Утонченность. – Я осматриваю бар, пока мой взгляд не возвращается к двум мужчинам – пьяному и беззаботному и напряженному и едва сдерживающему себя. – Была рада с вами поболтать, джентльмены, но мне уже пора. Надеюсь увидеть вашу утонченность на следующей игре.

      – Так зачем ты приехала? – спрашивает Хантер, и на его губах появляется едва заметная улыбка. Улыбка, которая кричит о высокомерии и сексуальности и заставляет задуматься, не пытается ли он найти способ оказаться в моей постели этой ночью.

      Ни за что.

      Такого способа нет.

      Эта поездка останется строго профессиональной.

      – Я собираюсь поездить с командой как можно дольше. Считай это заботой о клиентах, – скромно пожимаю я плечами. – Вот и все.

      И, не сказав больше ни слова, я выхожу из бара с высоко поднятой головой, воодушевленная маленькой победой, которую сегодня одержала.

      Хантер Мэддокс сам пришел ко мне.

      А значит, начало положено.

      Глава 7. Деккер

      Я чувствую себя живой, когда прогуливаюсь по улицам Чикаго. Лавирую в толпе, глазея по сторонам по пути в отель.

      Воздух холодит щеки, но этого недостаточно, чтобы смягчить боль от тирады Чеда, которую у меня не было времени переварить. Я оставалась сосредоточенной на работе с тех пор, как несколько часов назад (а кажется, что несколько дней) покинула офис.

      Но его слова остались в памяти.

      – Как бы то ни было, а ты слишком холодная, Деккер. Я ищу в женщине больше страсти.

      Эти слова ранят сильнее, чем мне хотелось бы признать.

      Сначала Чед, а потом Катц дал мне прозвище Холодной королевы. Какого черта?

      Я не всегда была безразличной. Неодухотворенной. Лишенной страсти. Но я осознала, что не только не была влюблена в Чеда, но он мне даже не нравился.

      Может, он просто казался мне подходящим.

      Кто знает.

      Но с меня хватит.

      Мы расстались, а жизнь продолжается.

      Швейцар приветствует меня, когда я вхожу в вестибюль роскошного отеля «Томсон Чикаго». Темно-коричневый декор представляет собой идеальное сочетание современности и старины: с одной стороны – стойка регистрации,