Самый лучший пионер. Павел Смолин

спал. «Чик-чик», – сказала реальность, переключившись на другое время и место. А я и не против – там я уже все понял и потерял интерес. А здесь, да еще с читами – хо-хо! Главное – КГБ не злить, я же совсем не Джейсон Борн – расколют как нефиг делать и запрут в подвале. Нет, если Родине нужно, я согласен и на подвал, но лучше до этого не доводить. А еще – по совершенно непонятной причине страшно выходить на улицу. И печальное – когда нет ценных социальных связей, гораздо проще обрести новые.

      – Сережка теперь еще и композитором стать решил, – порадовала мама соседку новостью.

      – Ни пуха, – пожелала та, поставила чайник на плиту и отказалась от поспевшей картошечки.

      Поужинав, я отвоевал право помыть посуду, и мы с мамой вернулись в комнату – ритуально смотреть программу «Время», которая появилась на свет только в нынешнем январе.

* * *

      – Я и не знала, что ты такой талантливый, – с мечтательной дымкой в глазах сделала вывод аж шестнадцатилетняя Оля, обладательница длинных, собранных в «конский хвост» каштановых волос, голубых глаз, маленького, чуть курносого носа и красиво очерченного ротика, положив подбородок на ладони опертых на голые коленки – на ней синий сарафан, из-под которого торчат предательски белые лямки лифчика, – рук.

      – Сказка как сказка, – ощутив ревность, фыркнул ее штатный бойфренд Артем – он такого же возраста, а еще – боксер пугающих для своего возраста габаритов, затянутых в клетчатую рубаху с коротким рукавом и синие шорты.

      Буду стараться смотреть на Олю пореже.

      – Я бы хотел в Московскую академию волшебства, – вздохнул рыжий, засеянный веснушками по самое не могу двенадцатилетний – почти ровесник – тощий Вовка.

      Мама позвала тупо всех, кого нашла во дворе, и никто не отказался – а в СССР много интересного досуга? – этим объясняется столь разновозрастная компания.

      Еще «сказку» слушал семилетний Славик – брат Артема, «мамка за*бала, присмотри да присмотри», – пояснил он после рукопожатия. Слева от него – девятилетняя Василина, милейший светловолосый ребенок в бежевом платьице. За ними, на полу, независимо привалившись спиной к шкафу, тринадцатилетняя Таня, сейчас упершая лоб в колени, свесив длинные распущенные черные волосы. Чисто девочка-призрак из японских ужастиков, и белое летнее платье с подолом чуть ниже колена только усиливает впечатление. А вот бретелька сиреневого лифчика – наоборот, портит.

      Еще был одиннадцатилетний чумазый Мефодий, но его почти сразу после процедуры приветствия за ухо утащила откуда-то взявшаяся разгневанная бабушка.

      Татьяна шмыгнула носиком. Книжка работает! А вот Славику ожидаемо пофиг – вот были бы картинки, тогда – да.

      – Чаю попьем, может? – приземленно предложил Артем.

      – Сам налей – чайник на кухне, общий, – предложил я, не желая подчиняться альфачу.

      Вот если он меня сначала от*издит, тогда – да.

      Боксер не стал придираться к больному и пошел на кухню.

      – Таня,