Алая жажда. Вероника Фокс

моему воспитанию. Самостоятельно. Конечно, наверняка он не думал, что в конечном итоге ему придется изучать, чем отличаются «ежедневные» женские принадлежности от «трех», «четырех» и более капель, но все же он пытался справиться с этой задачей, подходя к ней с полной серьезностью. В тот день я спросила у папы:

      «А что она делает в нашем доме?»

      Отец подозвал меня к себе, усадил на коленки и обнял.

      «Она старый друг семьи, Тини, пришла навестить нас».

      Еще тогда я заметила, что карие глаза женщины отдавали чем-то глубоким и манящим. Словно я попала в калейдоскоп: чем дольше я смотрела в них, тем сильнее мне казалась эта женщина интересной и загадочной.

      «Ее зовут Розалина Салливан, и она друг семьи», – ответил отец, кивнув в сторону женщины и робко поцеловал меня в лоб.

      «Друг семьи?» – воскликнула я, недоумевая.

      «Да, детка. Розалина – друг семьи…»

      Я была слишком маленькой, чтобы понять настоящий смысл этой фразы. Понимать, с какой горечью произносит отец эти слова. Но, по всей видимости, в то время это не имело никакого значения.

      В коньячных глазах жгучей брюнетки можно было захлебнуться добротой. По-крайней мере мне так казалось.

      В тот день, после получаса посиделок в уютной гостиной, где дама пила несладкий чай, отец попросил меня поиграть в своей комнате, хотя мне не хотелось.

      «Тини, детка. Поиграй в своей комнате. Нам с другом нужно поговорить», – просил отец меня.

      «Но я не хочу!»

      «Детка, взрослым нужно поговорить».

      Сопротивляется было бессмысленно, пришлось выполнить просьбу отца, уходя в свою комнату под строгим взглядом мужчины. Увлеченной игрой в кубики, я совершенно не помнила, о чем они говорили. Да и было ли мне интересно? Скорее всего нет, ведь, в конечном итоге, я мало что бы поняла из их разговора.

      Когда Розалина Салливан уходила, она сказала, что мы когда-нибудь, обязательно, встретимся.

      Помню лишь то, что ее слова меня напугали. Я впилась рукой в крепкую ладонь отца, будто бы пытаясь защититься от нее. Женщина слабо улыбнулась, словно была чем-то огорчена. Она подошла ближе, стуча своими каблуками по битой брусчатке, опустилась на корточки и протянула мне руку в черной перчатке, сказав:

      «Тина, было приятно с тобой познакомиться!»

      Я не хотела пожать ей руку, потому что бы это означало, что мы прощаемся с ней. А я этого не хотела. Неуверенно протянув ей руку, я ощутила подобие жжения ладони. Женщина это не ощущала, вела себя как обычно. Я не хотела расстраивать отца, он и без того выглядел грустно, поэтому проглотила неприятное ощущение.

      «Скоро увидимся» – сказала она и отпустив мою руку, попрощалась с отцом.

      Мы стояли на пороге нашего уютного дома, провожая взглядом Розалина Салливан, которая медленно шла к своему черному кабриолету.

      «Пап. А когда она снова приедет?» – спросила я у отца не потому, что мне хотелось увидеть ее. Я толком сама не понимала, для чего задала этот вопрос.

      «Скоро» – с грустью ответил отец и отвел меня в дом.

      Спустя тринадцать лет эта женщина