Тайна старинного портрета. Валентин Колесников

сделанной разметкой шестигранниками для будущих пчелиных сот. Наевшись меда, мальчишка делал два, три глотка воды и снова ощущал медовый голод. И так, вкушая, малыш ел и ел до тех пор, пока старик не сказал:

      – Ану покажи живот?

      Мальчишка задрал высоко рубашонку и демонстрируя живот, почему-то ставший вздутым, и круглым, твердым как барабан.

      – Ого?! – вопросительно глядя на гостя, сказал, – Так тут уже мед стал выходить? – ощупав вздутие шершавой ладонью. Не хорошие мысли зароились в голове малыша:

      «А может я объелся и у меня стался заворот кишок?!» С тревогой хотелось спросить у старика об этом, но смелости не хватило, и вместо этого решил отвлечь пасечника от и себя от этой затеи вопросом:

      – Дедушка, а, что это у вас такая кружка необычная, как великанский обрезанный охотничий патрон из меди?

      – Почему не обычная? – старик взял в руки кружку и стал рассматривать, поднеся ближе к глазам.

      – Ну такая вот, как и маленькая, а тяжеленая? – в глазах у пасечника засветилось вместе с улыбкой любопытство, и малыш решил продолжить, – Вот у нас кружка и большая, и одновременно легкая?

      – Ну так-то ж у вас, а то у нас, – пасечник взял со стола толстую книгу, углубился в чтение. Мальчик рассматривал книгу, исписанную коричневыми старинными буквами на прочной желтоватой бумаге в старинном кожаном переплете с потрескавшейся кожаной обложкой некогда инкрустированной драгоценными камнями, с кожей выдранными с из мест крепления, но обложка оставалась еще целой и прочной со следами красной краски на ней. Старик давал понять, что разговор окончен, но малышу хотелось поговорить еще и он продолжал, задавать свои вопросы:

      – А, что это вы читаете? – с любопытным азартом спросил старика.

      – Что, что читаю? Э-э, это тебе сынок еще рано знать. – Пасечник закрыл книгу и положил ее на край стола. Потом поднялся с табуретки, внимательно разглядывая начерченные карандашом под линейку прямые линии на подоконнике. Тень от рамы окна в это время совпала с одной из линий. Удовлетворенно крякнув, старик сказал:

      – Ну от уже и дамой пора собираться?

      Мальчику стало жаль того, что пасечник почему-то не пожелал с ним разговаривать, пугает его чрезмерным аппетитом к меду, который вышел уже на поверхность, как бы появляясь на животе. Валик наконец-то понял, что ему пора уже идти и не ждать того, что скажет пасечник, и он быстро, не прощаясь, сиганул за дверь подсобки. Пробежав по вспаханном от сорняков саду фруктовых деревьев, остановился у забора, ограждающего колхозный сад. Задумчиво, посмотрел по сторонам, быть может кто из заблудившихся детей в саду может его увидеть, и никого не обнаружив быстро задрал рубашку до самого подбородка. С усиленным вниманием осмотрел свой живот. И не обнаружив ничего подозрительного, с облегчением выпустил из легких воздух, опустил рубашонку, и хотел уже перелазить через высокий забор, как мелькнула мысль: «Ого, так тут уже мед стал выступать на животе …»; не выходило с головы замечание пасечника. И парнишка