Тонкий ноябрьский лед. Алёна Истрова

приняла душ, очищая кожу.

      Проспала до 15:21. Будильник не заводила, полагаясь на волю судьбы (поиграем в фатализм). После пробуждения еще долго лежала в кровати, уставившись в потолок. Странное чувство. Я действительно в 2500 километрах от дома и у меня нет ни малейшего понимания, куда мы движемся. Плыву по течению.

      Когда надоело лежать, я, не поднимая друзей, спустилась в холл, чтобы прошествовать по нему в белых кроссовках, предназначенных для горных экскурсий, если они у нас будут, и добралась до ворот, украшенных железными завитками. Шаг – и я снаружи крепости.

      – Вы без сопровождающих? – бдительный охранник, патрулирующий территорию, меня узнал.

      – Угу.

      Мы ведь не стадо овец с пастухом.

      Гроза миновала, но моросил мелкий дождик.

      Дождь усилился. Я быстрым шагом пошла к жилым домам.

      Это напоминало мне детство. Вернее, осень тех лет, когда я была ребенком. Запах дождя, серые дома вокруг – есть в этом что-то поэтичное, то, что скрыто от понимания. Я наслаждаюсь этим запахом. Он возвращает меня в те далекие времена, когда я была маленькой, счастливой и беззаботной, открывала окно и вдыхала аромат, который по сей день не могу описать. Что-то грустное, но одновременно теплое и домашнее. Те моменты, когда собираешься гулять. Или бежишь за хлебом. Запах из прошлого. Запах детства.

      Пережидая ливень, я присела на краешек какого-то бетонного выступа прямо у подъезда пятиэтажки. Периодически рядом проезжали машины, и пробегали редкие пешеходы, прикрывая головы куртками и газетами.

      Достав телефон, я разглядывала карту и выстраивала маршрут, а небо прояснилось: о прошедшем ливне теперь напоминали только лужи на изрядно потрепанной дороге. Положив телефон в передний карман шорт, двинулась по маршруту, который показывал навигатор. Дорога вывела на узкую улочку с множеством маленьких магазинов, в которых продавались разнообразные товары. В основном – спелые фрукты. Я подошла к рынку. Продавалось, кажется, все: от фруктов и специй до тканей ярких расцветок, корзинок и даже магнитофонов, каких я не видела лет десять.

      Пожилая женщина в грязно-желтом сарафане, разложив товары на столе, устланном пленкой, сидела на низком стульчике. Она продавала незнакомые мне коричневые фрукты. Рядом с ней совсем молодая девушка предлагала туристам бижутерию. Внезапно женщина уронила один из своих коричневых фруктов, он покатился по неровной дороге. Желая ей помочь, я обернулась, побежала за непонятным плодом, чтобы его случайно не растоптали, и тогда, когда уже поймала ускользающий фрукт, сжав в руке, странное ощущение пронзило все тело. Ощущение тревоги. Такое бывает, когда кто-то буравит тебя взглядом. Но никому не было до меня дела, в толпе кто-то, разговаривая и смеясь, покупал бусы, другие покупали овощи. Тревожное ощущение отступило.

      Пропажу я вернула. Женщина, подавая знаки, насыпала в пакет немного ежевики. Немая. Она не могла со мной поговорить, она показывала жестами.

      – Возьмите, она угощает вас, – вмешалась в разговор девушка,