Порода ранимых. Ада Лимон

прыгает чуть ли

      не будто охота дается легко,

      питание – дело десятое или

      попросту немного скучное. Ни слова

      не говорит. Лишь беззвучно

      обходится четырьмя черными лапами

      в своем деле, какое вовсе не кажется

      делом, а лишь игрой. Лис

      обитает по краю, кроит себе

      бытие из объедков и обленившихся

      грызунов, не поспевших на столб

      телефонный. Берет только нужное,

      ведет жизнь, какую кто-то сочтет

      мелкой, друзей у него немного, трава

      ему нравится, пока зелена и мягка,

      не заботит его, долго ли смотришь,

      не заботит, что тебе надо,

      когда смотришь, не заботит,

      чем ты займешься, когда он уйдет.

      Чудней чудно́го в зарослях

      За что б поболеть за что б поболеть, потираю

      ладони и озираю окрестности

      кто победит на пустыре этом про́клятом,

      монетку оставь себе и преподай урок

      своей же прискорбной ладонью. Ей не

      нравится слово «мед», а значит, не понравится

      и вся песня, где мед есть в

      припеве. Сегодня холодно, значит, солнце – ложь.

      Тут всё ложь, отзывается мой ближайший наперсник.

      Какая-то драная белка ест и ест крылатки

      и пускает их бесполезность на ветер.

      Не знаю, с чего она драная, может,

      лис, а может, заборный столб, что-то ее настигло.

      И все равно каждый год ее видим, заходит припасть

      хорошенько к птичьей купальне, приходит кормиться

      в тень сирени и кипарисной метлы.

      Конечно-конечно, уж до чего очевидно, вот за кого

      болеть – вот за это чуть ли не мертвое,

      что на самом-то деле ничуть

      не мертво.

      Проблеск

      В ванной наша последняя

      кошка подходит ко мне и урчит

      даже без прикосновенья урчит

      а случается так что мне можно

      ее подержать когда никому

      другому нельзя. Она когда-то

      принадлежала мужниной

      бывшей девушке кто больше

      не на земле и я ему

      никогда не говорила что по

      ночам порой трогаю кошку и

      мне интересно чувствует ли она

      мое касание или же вспоминает

      касание своей последней хозяйки. Это

      древняя кошка – ершистая.

      Когда мы одни, я пою

      во все горло в пустом доме

      и она мяукает и подвывает

      будто нам не впервой

      но нам-то впервой.

      Первый урок

      Она взяла крыло ястреба

      и раскрыла его

      слегка от плеча

      вниз, от изгиба

      крыла к мелким

      кроющим, от больших кроющих

      к маховым и к кромке запястья.

      Пернатое было мертво,

      начнем с этого, обнаружено

      распластанным поверх