Порода ранимых. Ада Лимон

жизни. Рукопись ее стихотворения «для Европы» – «Похвала тайне» – выгравирована на танталовой пластине, закрывающей рабочий отсек зонда. Запуск аппарата намечен на октябрь 2024 года, поэтому в момент подготовки этого русского издания произведение Ады Лимон еще не в космосе, но, конечно, ничто уже не мешает ему там оказаться.

      Шаши Мартынова

      1. Весна

      ПРОШУ БЕЗМОЛВИЯ

      пусть поздно, пусть ночь

      и ты не в силах.

      Пой, будто ничего страшного.

      Ничего страшного.

АЛЕХАНДРА ПИСАРНИК[1]

      Вот такое бы мне

      Я подумала, это соседский кот вернулся,

      чтоб устроить взбучку птенцам малиновки

      в низком гнезде их среди густой изгороди возле дома,

      но то, что вылезло, было куда страннее, текучесть

      подвижная, сплошная щетина и мышцы: сурчиха

      скользкая, вразвалку ворует мои помидоры, еще

      зеленые в тени утра. Я наблюдала,

      как она уплетает, стоя на задних лапах и

      упиваясь блеклыми кусочками. Почему не дозволено мне

      насладиться? Некто мне пишет, запрашивая моих мыслей

      о страдании. Колючая проволока изо рта

      словно требует, чтоб я склонила колени у капкана свитых

      шипов, нужных для войны и заборов. Я же

      смотрю на сурчиху внимательней, и вырывается

      у меня звук, краткая корча радости, какой не представляла я,

      просыпаясь. Зверушка она смешная и истовая,

      делает, что умеет, чтоб выжить.

      Речка Утопление

      За торговыми рядами и электростанциями,

      из ущелья за Оружейным Нижним трактом

      и Меднопольем, но не доезжая ручья Рыжий Солонец,

      бежит поток под названием речка Утопление, где

      я видела самую красивую птицу за целый год,

      опоясанного зимородка, увенчанного по-эгейски

      синим плюмажем, не на высокой коряге,

      а на линии электропередач, он в речке высматривал

      рачков, головастиков и рыбешку. Мы

      спешили домой, и стремления наши

      туго натянуты были, как черный провод высокий, сцепленный

      с телеграфным столбом. Я хотела остановиться, остановить машину

      и присмотреться к той одинокой крепкой водяной

      птице в синем венце, с синей грудкой

      и необычайностью. Но мы уже

      стали мазком, реющий рыболов – в милях за нами,

      и тут-то я осознаю`, чему стала свидетелем.

      Люди ничто для той птицы, висевшей над

      речкой. Я ничто для той птицы, которой нет дела

      до кровавых побоищ истории и до того, почему

      эту речку зовут Утоплением, название

      мне нравится, хоть от него я и ежусь, поскольку

      звучит оно как приказ, как место, куда

      идешь топиться. Птица реку так не

      зовет. Не зовет ее птица никак.

      Я почти что уверена, хоть и ни в чем

      не уверена я. В этом мире есть уединение,

      в

1

Алехандра Писарник (1936–1972) – аргентинская поэтесса, прозаик, переводчица.