Отверженные. Том II. Виктор Мари Гюго

поучать республиканцев! Тебе раздувать во имя принципов огонь в охладевших сердцах!

      – Почему же нет?

      – Да разве ты на что-нибудь годишься?

      – Но я, некоторым образом, стремлюсь к этому.

      – Ты ни во что не веришь.

      – Я верю в тебя.

      – Грантэр, хочешь оказать мне услугу?

      – Какую угодно! Могу даже почистить тебе сапоги.

      – Хорошо, в таком случае не вмешивайся в наши дела. Потягивай свой абсент.

      – Анжольрас, ты неблагодарен.

      – И ты скажешь, что готов пойти к Менской заставе? Ты способен на это?

      – Я способен спуститься по улице Гре, пересечь площадь Сен-Мишель, пройти улицей Принца до улицы Вожирар, потом миновать Кармелитов, свернуть на улицу Ассас, добраться до улицы Шерш-Миди, оставить за собой Военный совет, пробежать Старым Тюильри, проскочить бульвар, наконец, следуя по Менскому шоссе, перейти через заставу и попасть прямо к Ришфе. Я способен на это. И мои сапоги тоже способны.

      – Знаешь ли ты хоть немного товарищей у Ришфе?

      – Не так чтобы очень. Однако я с ними на «ты».

      – Что же ты им скажешь?

      – Я поговорю с ними о Робеспьере, черт возьми! О Дантоне. О принципах.

      – Ты?!

      – Я. Меня не ценят. Но когда я берусь за дело, берегись! Я читал Прюдома, мне известен «Общественный договор», я знаю назубок конституцию Второго года! «Свобода одного гражданина кончается там, где начинается свобода другого». И по-твоему, я невежда? У меня в письменном столе хранится старая ассигнация. Права человека, верховная власть народа, черт меня побери! Я даже немного эбертист. Я могу с часами в руках толковать о самых изумительных вещах шесть часов подряд.

      – Будь посерьезнее, – сказал Анжольрас.

      – Уж куда серьезнее! – ответил Грантэр.

      Анжольрас подумал немного и вскинул голову, словно человек, который принял решение.

      – Грантэр, – сказал он значительно, – я согласен испытать тебя. Отправляйся к Менской заставе.

      Грантэр жил в меблированных комнатах рядом с кафе «Мюзен». Он ушел и вернулся через пять минут. Он побывал дома, чтобы надеть жилет во вкусе эпохи Робеспьера.

      – Красный, – сказал он, входя и пристально глядя на Анжольраса.

      Потом энергично похлопал ладонью по двум пунцовым отворотам жилета у себя на груди.

      Подойдя к Анжольрасу, он шепнул ему на ухо:

      – Не беспокойся.

      Затем решительно нахлобучил шляпу и отбыл.

      Четверть часа спустя задняя комната кафе «Мюзен» была пуста. Все Друзья азбуки разошлись каждый по своему делу. Анжольрас, взявший на себя Кугурду, вышел последним.

      Члены Кугурды из Экса, находившиеся в Париже, собирались тогда в долине Исси, в одной из заброшенных каменоломен, столь многочисленных по эту сторону Сены.

      Анжольрас, шагая к месту встречи, обдумывал про себя положение вещей. Серьезность того, что происходило, была очевидна. Когда события, предвестники некоей скрытой общественной