Мертвы, пока светло. Шарлин Харрис

я.

      – Сьюки Стакхаус, твоя бабушка позволяет тебе общаться с вампиром? – Спенсер, кажется, и сам не понял, насколько неразумны его слова.

      – Можете сами ее об этом спросить, – коварно предложила я, уже представляя, что бабушка скажет человеку, посмевшему усомниться в том, насколько хорошо она обо мне заботится. – Вы знаете, Рэттри ведь пытались иссушить Билла.

      – Значит, Рэттри хотели выкачать из вампира кровь, а ты их остановила? – прервал меня шериф.

      – Да, – сказала я как можно решительней.

      – Иссушать вампиров действительно незаконно, – пробормотал он.

      – Разве это не преступление – убить вампира, который не пытался причинить тебе вред? – спросила я. Возможно, я перегибала с напускной наивностью.

      – Ты чертовски хорошо знаешь, что права, хотя я с этим законом и не согласен. Но это закон, и я буду его защищать, – жестко ответил шериф.

      – Значит, после стычки вампир просто отпустил их, не угрожая местью? Он не говорил, что желает им смерти? – задал глупый вопрос Спенсер.

      – Именно так.

      Я улыбнулась им обоим и посмотрела на часы. В памяти всплыл циферблат, залитый кровью – моей кровью, пролитой Рэттри. Мне пришлось смотреть сквозь нее, чтобы разобрать время.

      – Простите, но мне пора на работу, – сказала я. – До свидания, мистер Спенсер, шериф.

      – Пока, Сьюки, – ответил шериф Диаборн.

      Он выглядел так, будто хотел спросить о чем-то еще, но не мог подобрать правильных слов. Я была уверена, что никакого торнадо приборы не зафиксировали, и это вызывало у него определенные подозрения. Тем не менее на месте происшествия присутствовали перевернутый трейлер, смятая машина и сломанные деревья, а Рэттри погибли под ними. Какие причины смерти – кроме торнадо – можно предположить? Тела отправили на вскрытие, и я задумалась о том, каких результатов можно ожидать при таких вводных.

      Разум людей – удивительная вещь. Шериф Диаборн, разумеется, знал, что вампиры необычайно сильны. Но он не мог представить, что Билл силен настолько, что может перевернуть и смять целый трейлер. Даже мне было трудно в это поверить, хотя я прекрасно знала, что никакого торнадо на Углу Четырех Улиц не было.

      Убийство Модетт отошло на второй план – все разговоры в баре крутились вокруг гибели Дэниз и Мака. Пару раз я ловила на себе взгляд Сэма и вспоминала прошлую ночь. Как много он знал? Но спрашивать было страшно – вдруг Сэм вообще ничего не видел? Не все произошедшее я могла объяснить, но так радовалась тому, что жива, что старалась об этом не думать. Я еще никогда не улыбалась так искренне, разнося напитки, никогда не меняла блюда так быстро, никогда не принимала заказы с таким вниманием. Даже старина Рене не мог меня замедлить, хотя он и начинал свои бесконечные разговоры всякий раз, когда я проходила мимо столика, который он делил с Хойтом и еще парой постоянных клиентов.

      Рене время от времени изображал чокнутого каджуна, хотя акцент, который он имитировал, не имел никакого отношения к каджунскому – семья Рене не берегла свое