Тени за городом. Александр Тамоников

на родину… Да мало ли в чем еще бывает виновна жена, когда муж раздражен?

      Но однако же можно жить и так. Со скрипом, со слезами, а можно. Проходил год за годом, у Остапа и Оксаны родились трое детей, сами они состарились. В общем, худо-бедно, а прожили. А жизнь – это такая мудреная штука, что в ней можно привыкнуть ко всему – и к хорошему, и к плохому. Тем более что плохого в жизни почему-то всегда больше, чем хорошего. Словом, большая часть жизни пролетела, будто ее и не было вовсе. И за все это время Оксана не сказала ни единого слова упрека в ответ на раздражительность мужа. Она была кроткой, терпеливой и мудрой женщиной…

      А что же дети? А дети до поры до времени были при родителях, жили в родительском доме. Оба сына работали на шахте, дочь оканчивала десятилетку. В родительские отношения они не вмешивались, жили своей жизнью. Хотя что это была за жизнь, каковы у сыновей и дочери были житейские планы, во что они верили и на что надеялись – того не знали ни Остап, ни Оксана.

* * *

      Был конец апреля. По календарю это самый разгар весны, однако же дело происходило в Сибири, а здесь, если можно так выразиться, свой собственный календарь. Обычно в апреле весна в Сибири только начинается. Хотя бывает и по-другому. Случается в Сибири и ранняя весна, с теплыми ветрами, внезапным дружным и широким половодьем, ранним прилетом птиц, весенним солнцем.

      Именно такая весна выдалась в Сибири в том самом году, о котором идет речь. Может, и не во всей Сибири, потому что уж слишком велик и просторен этот край, но в тех местах, где располагался город Углеград, то есть в южной части Сибири, весна случилась такой, что лучше и желать не надо. Тепло, солнечно, пахнет пробудившейся землей, талым снегом, почками и первыми травами – живи и радуйся.

      Но Остапу Луцику радоваться не хотелось. Несмотря на раннюю весну, он был угрюм и сосредоточен на каких-то своих думах и чувствах, которые никому, кроме него самого, не были известны. Да, впрочем, даже ему самому эти думы и чувства не были понятными. Угрюмость и отрешенная сосредоточенность давно уже были обычным его состоянием. Казалось, не было ничего в мире, что могло бы его обрадовать и вызвать на его лице улыбку.

      Была суббота, выходной день. Пользуясь погожим днем, Остап решил кое-что поправить по хозяйству. Зима в Сибири – это время всяческих бедствий и разрухи. Бывало, навалятся глубокие и тяжелые снега на крышу ли, на изгородь, на ветки и кроны садовых деревьев, все затрещит, застонет, осядет, поломается и провалится, и ведь ничего толком и не починишь зимой-то. Приходится ждать весны и уже весной исправлять все те бедствия, которые причинила зима.

      Остап вместе со всем семейством все так же проживал в той самой квартирке в бараке, которую ему выделили, когда он обзавелся семьей. Он никогда не стремился обзавестись каким-то другим жилищем, казалось, он даже не замечал, в какой квартире он проживает, и не думал о том, что есть и другие, более удобные жилища.

      Правда, когда один за другим стали появляться дети, Оксана с деликатной настойчивостью убедила-таки