Короли пепла. Ричард Нелл

оборот вокруг него и переменился, а сам он пребывал в неведении?

      Его отец выглядел нынче поседевшим и потучневшим, но в остальном почти таким же. Могло ли все, что Оско знал, на что надеялся и о чем мечтал, быть уничтожено всего за пару недолгих лет? Могла ли чья-то вера быть сломлена так быстро, так незаметно?

      Ранее в то утро он бы сказал «нет». Но правда есть правда, и вот он здесь.

      – Нет, это не так. Больше нет.

      Старик, что когда-то был отцом Оско, презрительно фыркнул.

      – Ты не мой наследник. И даже будь это так, ты не можешь просто отнять у меня власть.

      Оско глумливо усмехнулся. Он заговорил безо всякой тени уважения, ибо оного больше не осталось.

      – Я могу делать все, что позволено властью, как меня учили. Я пойду и скажу моему владеющему чудесами союзнику, что ты и все мои братья по-прежнему собираетесь причинить ему вред. Он разорвет вас на куски, а я стану господином.

      Теперь старший мужчина пристально смотрел на него, неподвижный и спокойный.

      – Блеф.

      Оско моргнул. Он в толк взять не мог: как воспитавший его человек вообще верит этим словам?

      – Ты передашь все семейные полномочия мне. А сам удалишься в провинцию и никогда не вернешься в Малвей. Сделай это, или умрешь.

      Он изгнал образ и воспоминание об отце в своем сознании и вышел из комнаты, а затем велел своему дяде отыскать надлежащие документы.

      Мужчина заколебался.

      Оско швырнул через весь зал миску, разбив тишину сотней осколков летящей глины. Он шагнул вперед и вынул из чехла нож.

      – Я вижу, наранское золото размягчило всем вам хребты. Но изволь мне поверить: оно не размягчило мой. А теперь ступай, дядя, или увидишь, как умрут твои сыны и братья.

      Старый, возможно, даже мудрый и добрый писака поспешил удалиться, а остальные не шелохнулись.

      Кейл все еще выглядел ужасно. С бледным лицом и кровопотеками он смахивал на ходячий труп. Его глаза налились кровью, но когда они посмотрели на Оско, в них не было злости. Он заговорил тем же мягким, вежливым голосом, приятным даже с хрипотой:

      – Я бы хотел уйти прямо сейчас. Я пойму, если твои солдаты не могут пойти со мной.

      Казалось, Оско не мог сообразить, что ему думать об этом странном островном принце. Он уважал его могущество, иногда его мудрость, и все же тому недоставало беспощадности, необходимой, чтобы играть в политические игры и, возможно, выживать в них.

      – Они обязались. Присягой Магды, присягой Посвященного. – Он сказал это ради блага своей семьи. – Они пойдут с тобой.

      Кейл молча кивнул. Все вместе они прождали, как им казалось, несколько часов – люди, которые научили Оско быть мужчиной, застыли в стыде или гневе. Его дядя вернулся с фамильной печатью, документами, передающими полномочия Магды новому наследнику, и стеклянным рожком красных чернил. Харкас последний раз посмотрел в глаза Оско и на спокойное лицо Кейла. Он поставил свою подпись.

      – Я отбываю с принцем Ратамой, как было задумано, – объяснил Оско. – Моя жена выберет регента,