Девочка с куклами. Вадим Панов

не против, если Карской займусь я?

      – Нет… – Крылов помолчал, но всё-таки решился на вопрос: – Хотите узнать, была ли Виктория склонна к суициду?

      – Обязательно хочу это знать, – твёрдо ответил Вербин. – Потому что мы должны докопаться до правды, Ваня, какой бы она ни была. И если факты будут указывать на самоубийство – мы это примем.

      – Придётся.

      Вербин прекрасно понимал, какие чувства владеют сейчас молодым оперативником, и решил его поддержать:

      – Но ты не волнуйся – у нас так много косвенных, что суицид не кажется вероятным. Я не верю в то, что Вика покончила с собой.

      Крылов услышал, что Феликс впервые назвал Викторию Викой, и понял, что это хороший знак.

      – А если Карская скажет, что Вика была склонна к суициду?

      – Я приму информацию к сведению, но думать буду не только о Вике, но и о том, кто мне это скажет.

      Смысл ответа Крылов понял мгновенно и вновь улыбнулся:

      – Я рад с вами работать, Феликс.

      – А чтобы наша радость была взаимной, перестань говорить мне «вы».

      – Ни за что.

      – Тогда перестань использовать в разговоре голливудские штампы.

      – Постараюсь.

      – Договорились. – Вербин помолчал. – В первую очередь мы должны определить, кто знал о психологических проблемах Виктории – кроме врачей, разумеется, и о дневнике.

      – Вы уверены, что дневник подложил убийца?

      – Абсолютно. Подумай сам: что бы увидели вскрывшие квартиру полицейские? Передоз. Заурядный случай. Потом появляются друзья и родственники и начинают уверять, что Виктория не употребляла. Тело осматривают медэксперты, находят один след от укола, анализы показывают, что Вика один раз и употребила – первый и последний, у нас появляются естественные подозрения: почему девушка, которая ни разу в жизни не кололась, умирает от передоза? Решила попробовать и не рассчитала? Так бывает редко. И ещё реже – чтобы колоться начали в одиночку, обычно у начинающих наркоманов есть проводник в мир дерьма. Наши подозрения усиливаются. И чтобы этого избежать, убийца кладёт на тумбочку дневник, в котором подробно объясняется, почему девушка, которая ни разу в жизни не кололась, умирает от передоза. А чтобы мы случайно не пропустили подсказку, выделяет нужное место закладкой. Ведь не все опера любят читать.

      Крылов улыбнулся, но промолчал.

      – Дневник подтверждает, что у Виктории были серьёзные психологические проблемы, если мало дневника – поговорите с её врачами и даже с экстрасенсом, он тоже в списке. Мы говорим и узнаём, что девушку мучали страшные кошмары, признаём очевидное, фиксируем суицид и расходимся.

      – Наиль был вхож в дом и мог найти дневник.

      – Наиля никто со счетов не сбрасывает. Более того, он первый в списке, однако список необходимо дополнить. Но у нас есть проблема.

      – Какая? – растерялся Крылов.

      – Мы с тобой описали довольно сложное убийство, которое потребовало от преступника не только жестокости, но длительной подготовки, выдержки и хладнокровия, – ответил Вербин. – Однако мы до сих пор не знаем, каким