Девочка с куклами. Вадим Панов

обстоятельства всегда лучше придержать, чтобы о них знали только мы и преступник. Но в данном случае, как я понимаю, это было невозможно.

      – Шарова вошла в квартиру вместе с участковым, – согласился Крылов. – Но я уверен, что обстоятельства не упоминались в разговорах с Наилем и Верой.

      – Хорошо, – пробормотал Вербин. – Это хорошо.

      – А Шарова будет молчать.

      – С чего ты взял?

      – Я об этом попросил, – улыбнулся Иван. – И, судя по тому, что только что услышал, поступил правильно.

      Он был собой доволен.

      – Очень правильно, – одобрил Феликс. – Считай, что ты только что заработал первую сотню баллов в копилку.

      – Это много?

      – Нужно набрать сто тысяч.

      – Эх… – Крылов понял, что Вербин шутит, поэтому изобразил притворное разочарование.

      – Следующий вопрос: кто-нибудь из тех, с кем ты говорил или присутствовал при разговоре, упоминал о владеющих Викторией страхах?

      – Нет.

      – Даже намёками?

      – Что вы имеете в виду?

      – Никто не пытался намекнуть дознавателю, что Виктория, во всяком случае, в последнее время, была слегка не в себе? – Вербин коснулся пальцами виска, показывая, что имеет в виду. – Припомни. Это должно было произойти ближе к концу разговора, когда собеседнику становилось понятно, что дознаватель не собирается упоминать о психологических проблемах Рыковой. В этот момент он или она должны были вскользь упомянуть, что Виктория стала казаться им странной, и привести пример её неадекватного поведения.

      На этот раз Крылов размышлял чуть дольше, после чего вновь покачал головой:

      – Нет.

      – О дневнике кто-нибудь упоминал? – быстро спросил Феликс.

      – Нет.

      – А дневник во время разговоров вообще упоминался?

      – В разговоре с Наилем.

      – Как это было?

      Крылов нахмурился, припоминая, после чего рассказал:

      – Я спросил, насколько откровенной Виктория была в социальных сетях, Наиль ответил, что в меру. Я спросил, могла ли она делиться мыслями где-нибудь ещё, сказал, что в наше время это обычный вопрос, на что Наиль ответил, что не знает. Тогда я спросил, могла ли Виктория вести дневник, а Наиль засмеялся и сказал, что дневник предназначен только для его владельца и он понятия не имеет, вела ли его Вика.

      – И ни о чём тебя не спросил?

      – Нет.

      – Интересно…

      – Почему?

      – Потому что ты чётко дал понять, что у Виктории был дневник – иначе зачем спрашивать? И в этом дневнике наверняка упоминаются их отношения. А Наиль отнёсся к твоему сообщению весьма хладнокровно, даже не уточнил, почему ты спрашиваешь.

      – Возможно, он не поверил, что в наше время кто-то может вести дневник? – предположил Крылов. – В конце концов, Наиль был знаком с Рыковой почти два года, достаточно хорошо её знал и, получается, ни разу не видел дневник.

      – Возможно, – согласился Феликс, но пометку в записной книжке сделал.

      – Ещё я говорил с Нáрцисс. Простите, забыл упомянуть.

      – С