Кто ты, Билли Притти?. Софи Астраби

на будущий год», «Ты не поверишь, но в команде регби не осталось свободных мест». Он всегда собирался что-то сделать, но кончалось тем, что не делал ничего, потому что мама каждый раз ударялась в панику и отменяла все планы в последнюю минуту. Он ненавидел последние минуты.

      Так что на эту неделю каникул у тети он даже не надеялся. Неделя на расстоянии, неделя свободы, неделя, в которую он будет что-то делать, а не собираться что-то сделать. Неделя, которая стала возможна благодаря множеству «Брось, Шанталь…» его отца, и трудно сказать, что там бросила Шанталь, но Максим был здесь, один, в двухстах семидесяти километрах от дома, впервые в жизни.

      – Идем смотреть на поезда?

      Теперь я отвлекаю Максима от его мыслей. Это даже не вопрос, и Максим просто идет за мной, ускоряя шаг. В трехстах метрах от парка есть мостик над железнодорожными путями. Ржавые перила вставлены в бетон, но между ними и мостом достаточно места, чтобы просунуть ноги. Я смотрю на свои старенькие красно-синие часики:

      – Через минуту появится парижский поезд. Ты должен задержать дыхание на все время, пока он будет проходить, от первого вагона до последнего. Иначе умрешь. Понял?

      – Э-э, ладно.

      – Уже идет… Ты готов?

      Он даже ответить боится, только энергично кивает головой. Поезд идет, и я вижу, что Максиму уже не хватает воздуха. Вагоны проносятся под нами, и когда последний выезжает из-под моста, мы переводим дыхание, как будто вынырнули из морской глубины.

      – В девять сорок семь всегда длинный!

      Я смотрю на него, не мигая, и добавляю:

      – Неплохо для первого раза. Ты откуда?

      – Из Нанта.

      – А кто твои родители?

      – Папа инженер. Он строит плотины. Мама работает в страховой компании. Но чаще всего она беспокоится.

      – У тебя есть братья или сестры?

      – Брат. Младший.

      – Почему я тебя раньше никогда не видела?

      Максим пожимает плечами, и я хмурю брови.

      – Обычно тетя приезжает к нам. Мама не любит, чтобы мы все находились в одном… э-э… средстве передвижения.

      Мои брови медленно расхмуриваются. Я вспоминаю «ситроен» Марселя, серые велюровые сиденья, которые так по-особому пахнут, смесью прошлого и настоящего, пыли и летней жары. Мне разрешается сесть впереди, но только при условии, что пристегну ремень, потому что для пассажиров передних сидений это давно обязательно.

      День пролетает с быстротой молнии, и когда я в следующий раз смотрю на часы, уже пора домой.

      – Мне надо идти. Марсель меня ждет.

      Я встаю, и Максим идет за мной. На лестнице, там, где наши пути расходятся, я гляжу на него лишнюю секунду. Эту лишнюю секунду я всегда буду на него глядеть, даже когда мы вырастем.

      – До завтра?

      – До завтра.

* * *

      – Марсель?

      Квартира погружена в темноту. Ни звука. Обычно Марсель всегда дома, когда я прихожу. Он никогда не опаздывает, потому что любит ужинать пораньше.

      – Ма-а-арсель?

      Желудок