Парни из Манчестера. Пригнись, я танцую. Саммер Холланд

сейчас рассказывать, я еще сама не знаю, как чувствую себя по этому поводу.

      – Бранч в субботу? – предлагает Хейли.

      – Отличная идея. Для такой истории точно нужно что-то покрепче кофе из нашего монстра.

      Кэтрин оставляет Хейли одну и отправляется к лифту. Она уже не злится на Тома – тем более что вчера сама пришла к понятию «очаровательный сталкинг». Нет, ничего правильного в его действиях не было, но этот переживающий голос, искренняя забота… Пройдет пара недель, и Кэтрин, возможно, простит. Тогда они и обсудят чертово свидание, которого, если быть совсем уж честной, ей и самой хочется.

      Чем-то он цепляет, такой разный, но открытый и настоящий. Может, улыбкой и сияющими глазами или честностью, которая балансирует на грани с неприкрытым хамством. Том Гибсон… В застегнутом на все пуговицы мире Кэтрин он кажется глотком свежего воздуха.

      Двери лифта раскрываются на парковке, и только в этот момент она вспоминает, что до сих пор не вызвала «убер». Наверное, это к лучшему: можно спуститься в метро, проехать до Гарлема и там зайти на рыбный рынок. От мыслей о свежих креветках и осьминогах усталость словно исчезает, и теперь Кэтрин сама себе напоминает маму. Та тоже ради хороших продуктов готова пройти не одну милю.

      – Кейт, – рядом с ней вырастает Том, – привет. Ты уже освободилась?

      Она останавливается, несколько раз моргает, но долговязый англичанин перед носом не исчезает. Что он тут забыл?

      – Здравствуй, – ошарашенно произносит она и в панике оглядывается. – Зачем ты здесь?

      – Нам нужно поговорить, – серьезно отвечает он. – Все обсудить. Давай я отвезу тебя домой.

      – Я вызвала «убер», – врет Кэтрин.

      – Отмени, – он кивает в сторону, – я отвезу.

      – Я не собираюсь домой.

      – Хорошо, скажи, куда едем.

      – Едем, – повторяет Кэтрин. – Мы? Мы с тобой – никуда. Я сама доберусь.

      – Я лучше «убера», поверь, – Том берет ее за руку и заглядывает в глаза, – я бы даже шашечки нацепил, но у меня кабриолет, там некуда.

      – Не понимаешь, что я на тебя зла?

      – Отлично понимаю, поэтому и приехал. Нам нужно поговорить.

      Совсем потерявшись, она замолкает и дает отвести себя к серебристому спорткару на два сиденья, который одновременно выглядит и как ретро машина, и как авто из фантастических фильмов.

      – Я лучше, правда. – Том открывает дверцу со стороны пассажирского сиденья и помогает Кэтрин сесть. – И, если хочешь, готов отвезти тебя куда угодно. Хоть в Филадельфию.

      – Мне нужно на рыбный рынок в Гарлеме, – не своим голосом произносит она.

      – Разве он не закрывается в шесть? – спрашивает Том, когда опускается рядом. – Кстати.

      Он поднимает стоявшую между сиденьями корзинку с белыми примулами, смущенно и даже краснея протягивает ее Кэтрин:

      – Это тебе.

      Она хорошо знакома с такими цветами: в Корее они символизируют первую любовь. Вряд ли Том знал, но для парня из Европы это как минимум странный выбор.

      – Нравятся? – тихо