Топи. Дмитрий Глуховский

Топи расположена на небольшой возвышенности – вроде огромной кочки. А вокруг – тонущие в туманах трясины. Дорога от Мудьюги, по которой приехали сюда москвичи, вьется как змея, огибая болота и болотца. В конце дороги показывается «девятка».

      КАТИН ГОЛОС

      (издалека)

      Земля! Земля!

      Поодаль виднеется лес – мокрый, черный, костлявый, проступающий сквозь болотные испарения. Земля тут сырая, зыбкая, и все мертвое дерево – в том числе и срубы домов – скоро начинает подгнивать и крениться.

      На самом въезде в деревню стоит покосившаяся избушка. За ней, утопая в тумане, выстроились еще несколько срубов.

      У избушки на завалинке сидит СТАРИК-ИНВАЛИД – дед с пустым неподвижным взглядом. На нем ватник, резиновые сапоги, грязные штаны и медаль. Он словно часовой, поставленный тут смотреть за дорогой. Но на появившуюся машину не реагирует никак. Его взгляд устремлен куда-то вдаль, за лес…

      ЭКСТ. ТОПИ. УЛИЦА СОВЕТСКАЯ. ДЕНЬ. ИЗ ОКНА ЕДУЩЕЙ МАШИНЫ

      «Девятка» въезжает в деревню – мимо Старика-инвалида. Катя высовывается из окна.

      КАТЯ

      Добрый вечер!

      Дед не обращает на нее ни малейшего внимания, даже не смотрит в ее сторону.

      Деревня составлена всего из одной улочки. К улице дома ощетинились заборами, сами прячутся в глубине. У кого – забор из штакетника, дырявый, у того дом можно хотя бы разглядеть от дороги. А у кого забор – сплошной частокол, и от дома из-за него видна одна только крыша. Дома все – черные, поехавшие. И из четырех с лишним десятков живыми и обитаемыми на вид кажутся не больше пяти-шести. На улице – никого, картина откровенно зловещая. Запертая у кого-то во дворе, истошно лает басом неизвестная сторожевая псина – судя по лаю, громадная.

      ИНТ. КАБИНА «ДЕВЯТКИ». ДЕНЬ

      Денис рулит с пришибленным видом. Девушки уставились молча в окна. Макс весь подобрался. От радостного предвкушения отдыха и перекуса не осталось и следа.

      СОНЯ

      Какое место нехорошее…

      МАКС

      Вымирает русская деревня!

      ЭКСТ. ДЕРЕВНЯ ТОПИ. ДЕНЬ

      «Девятка» медленно съезжает с холма и по кривой дорожке катится вниз, промеж болотец – в туманы. Солнце, еле проглядывающее сквозь дымку, слабеет и клонится к горизонту. И когда машина скрывается из виду, беспрестанно лаявшая псина вдруг затыкается, а потом начинает – тоскливо, истошно – выть…

      Ветер ворочает скрипучие ставни на мертвых окнах. Сидит на завалинке старик, глядя слепыми глазами в какой-то другой мир. Начинает накрапывать дождь.

      ПРОЛЕТ НАД ДОРОГОЙ К МОНАСТЫРЮ – УХОД В ПАНОРАМУ

      Кривой и гибнущий лес, обступающий вихляющую скверную дорожку. КАМЕРА поднимается выше – и становится видно: на километры и километры вокруг нет больше никакой жизни. За странными Топями – только ниточка дорожки, ведущая к одиноко стоящему, грязно-белому, с тусклыми медными куполами монастырю. А вокруг него да и за ним – ничего. Словно мир тут и кончается.

      ЭКСТ. МОНАСТЫРЬ СПАС-ПРОГНАНИЕ. СУМЕРКИ

      «Девятка» подъезжает к монастырю. Останавливается на небольшом пустыре вроде стоянки.

      Высокие стены, когда-то оштукатуренные белым. Толстенные дубовые створы ворот – рассохшиеся, перекошенные