Кинжал во тьме. Константин Кохан

и залила всю траву под ногами. Громила, держась пульсирующими руками за пах, упал, а сквозь зубы пошла пена. Лошадь, лихо испугавшись, скрылась в кустах.

      – Сучара, тебе кранты! Сейчас ты сдохнешь! – крикнул один из ублюдков.

      – Давай, нападай! – облизнув губы ответил Хартинсон. – Я в предвкушении!

      Оставшиеся, что с палашами, не стали долго ждать и тоже ринулись в битву, дабы не посрамить честь павшего товарища. Летящий клинок разрезал воздух… Увернувшись от удара первого из них, Эйлу с лёгкостью обезоружил его, беспрепятственно отсеча пальцы. Они отлетели в сторону не быстро, они отпали от кисти моментально, будто держались там исключительно на добром слове. Кровь хлынула из обрубков по руке, а он, что было воли, схватился за культю. Хартинсон же, резко достав меч из ножен, вонзил сталь метко промеж лопаток в шею, с щелчком пробив хауберк и окончив последовавший утрате пальцев крик. Но не успел он извлечь застрявший меч, как пришлось парировать верхний выпад железным кинжалом. Плут отвлёкся и едва не упустил этого. Небольшие металлические искорки озарили и без того освещённую Суур дорогу. От гнёта очередного удара, кинжал вылетел из рук, оставив плута очень уязвимым и буквально безоружным. Тяжко. Эйлу, сделав небольшой шаг вбок, тут же охрамывает на правое бедро. Стрела нашла свою цель. Резкая боль сбила его с толку, теперь придётся немедля отступить.

      – Попал, сука! – ликуя прокричал лучник. – Думаешь, что сможешь теперь уйти, а? Проклятый выродок!

      «Зараза! Всё-таки попал!»

      Увернувшись от очередного напористого удара, Хартинсон, хромая, кинулся к лошади. Бандит рванул следом и уже почти настиг плута, но, обернувшись, тот метнул железный кинжал в его, защищённую одними тёплыми тряпками, стопу. Разбойник споткнулся о ногу и упал.

      – Будь ты проклят, подонок! Я тебя из-под земли доста… А-а-ай! – завопил ему в след плачущий разбойник. – Ты нежилец!

      Хартинсон отчаянно свистнул. Лучник бросил лук и побежал к кричащему от боли товарищу на помощь, а Эйлу же успел с трудом завалиться на услышавшую и подоспевшую лошадь. Он ускакал прочь.

***

      Едва преодолев около тарра по дороге дальше, герой, неожиданно для него обессилев, свалился с лошади в густую, покрытую холодной росой, траву. Хруст. От удара о землю сломался повешенный через плечо лук с оставшимися в колчане стрелами. Выплёвывая кровью, парень закашлял. Рядом валялась старая коряга.

      «Нужно срочно вытащить стрелу и перевязать рану, иначе я тут и подохну!». – нервничая думал он, медленно ползя к коряге.

      Он дополз до неё и глубоко вздохнул.

      – Чёрт… Аргх!

      Взявшись обеими руками, Хартинсон стал продавливать стрелу через бедро дальше. Скребясь в дыре, грубо обтёсанное древко рвало и царапало ткани. Тёмная венозная кровь то и делала, что вытекала и с перерывами брызгала. Но оставлять стрелу в ноге недопустимо.

      – Ай-я-я! Чёрт! А-а-ай! – лихо вскликивал он.

      Сломать её никак