Алая вуаль. Шелби Махёрин

наброски и аккуратно положил их на полку.

      – Нам нужно поговорить, Селия.

      Я внимательно посмотрела на него, а потом на рисунки:

      – Ты прав. Нужно.

      – Я не хотел втягивать тебя в это.

      – Это я уже поняла.

      – В этом нет ничего личного.

      Жан-Люк устало провел рукой по лицу. На еще недавно гладко выбритом лице уже проступила темная щетина, а бронзовая кожа посерела, словно он не спал несколько дней. У меня душа болела за него, за то, какое тяжкое бремя он нес в одиночку, но куда сильнее у меня болела душа за себя саму. Ведь ему не нужно было справляться со всем в одиночку. Я бы разделила эту тяжесть с ним. Я бы понесла его сама, если нужно.

      – Расследование тайное. Мы с отцом Ашилем никому не рассказывали об этих смертях, кроме присутствующих сегодня в зале совещаний.

      – А как Фредерик оказался среди посвященных?

      Жан-Люк пожал плечами и сделал это так безразлично и отстраненно, что я невольно приосанилась.

      – Ну, не надо так, – тихо проговорил он. – Первый труп обнаружил Фредерик. Мы не могли держать его в неведении.

      – А я нашла тело Бабетты!

      Жан поспешно отвел взгляд, не в силах смотреть мне в глаза:

      – Это две разные ситуации.

      – Ничего подобного, и ты сам это прекрасно понимаешь. – Я схватила наброски с полки и потрясла ими у него перед глазами. – А что насчет этих убитых? Кто нашел их? Они знают об убийце или от них держат все в тайне?

      – Ты хотела, чтобы я относился к тебе как к шассеру, – едва сдерживая гнев, проговорил Жан сквозь стиснутые зубы.

      Он был уже на грани, но и я сжала руки в кулаки. Не только Жан-Люк мог злиться из-за происходящего.

      – И вот я отношусь к тебе как к шассеру. Я не обязан посвящать тебя во все служебные дела и ожидать…

      – Тебе стоит посвящать меня во все, что касается тебя, Жан-Люк!

      Отшвырнув наброски, я вскинула руку и с отвращением заметила, как ярко сверкало кольцо на безымянном пальце. Вот так мы с Жаном должны сиять рядом друг другом: ярким и красивым блеском, словно бриллиант. И внутри у меня все сжалось, когда я поняла это.

      – Разве не это ты мне обещал, когда дарил кольцо? Разве не это я обещала тебе, когда принимала твой подарок? Мы куда больше, чем наше служебное положение, и нам нужно вместе искать путь…

      Мрачно нахмурившись, Жан-Люк начал собирать с пола разбросанные рисунки.

      – Я не больше, чем мое положение, Селия. Я и твой капитан, и твой жених, а ты… – Он укоризненно посмотрел на меня, отчего мои гнев и обида только усилились. – Ты-то должна понимать, как усердно я работал, чтобы оказаться здесь! Ты же знаешь, чем я пожертвовал. Как же ты можешь просить меня делать выбор?

      – Я вовсе не прошу тебя делать выбор…

      – Разве?

      Сложив аккуратно наброски, он прошел к длинному столу и стульям с высокой спинкой. В прошлом месяце я попросила его принести более удобные стулья – может быть, даже кушетки, чтобы шассеры охотнее приходили в библиотеку и читали, – но Жан-Люк отказал