Алая вуаль. Шелби Махёрин

величество. Попроси ее о помощи.

      – Я могу сходить к Лу! – По сравнению со спокойным тоном Жана, мой голос прозвучал громко и нервно. Я откашлялась и до боли сжала крест Бабетты. – Я могу поговорить с ней напрямую…

      – Нет, – бросил Жан-Люк, покачав головой, так на меня и не взглянув. – Фредерик все сделает.

      – Но я могу увидеться с ней раньше…

      – Я же сказал нет, Селия! – отрезал Жан не терпящим возражений тоном.

      Наконец он посмотрел на меня и суровым взглядом окинул мои мокрые волосы, перепачканное платье и сверкающее кольцо. Он отвернулся к отцу Ашилю, прибывшему вместе с целителями. Я не пошевелились, и Жан оглянулся на меня.

      – Иди в Башню и дождись меня в своей комнате. Нам нужно все обсудить.

      «Нам нужно все обсудить».

      От его слов внутри все сжалось.

      – Жан…

      Внезапно раздались крики. У ворот кладбища столпились прохожие и, вытягивая шеи, силились разглядеть труп Бабетты.

      – Иди же, Селия, – рыкнул Жан-Люк и махнул рукой трем шассерам. – А вы займитесь прохожими.

      Они тут же пошли к воротам, а я сердито вперилась взглядом в Жан-Люка и шассеров. С трудом вздохнув, я разжала кулак, в котором сжимала в кармане крест, и поспешила вслед за широкоплечими охотниками в синих мундирах. Я не хуже них могла бы поговорить с прохожими. А еще я могла соорудить ловушки для лютенов, расставить книги по алфавиту и даже помочь в расследовании убийства. Может, мой мундир и балисарда остались в комнате, но я все еще была шассером. Я больше, чем просто хорошенькая невеста Жан-Люка, и, если он или кто-либо еще думали иначе, я докажу им обратное прямо здесь и сейчас.

      Я ускорила шаг, чтобы угнаться за шассерами; брызги грязи оставались на юбке. Я схватила за руку самого медлительно охотника:

      – Пожалуйста, позволь мне…

      Он выдернул руку и покачал головой.

      – Иди к себе в комнату, Селия.

      – Но я же… – Я резко замолкла, когда шассер велел толпе разойтись, и прохожие тут же подчинились.

      Я была здесь не только не желанна, но и бесполезна.

      Показалось, будто что-то во мне надломилось.

      – С дороги, – раздраженно проворчал Фредерик и оттеснил меня, едва не наступив мне на ногу. В руках он нес розы. Он посмотрел на мое платье и скривился от отвращения. – Наконец-то ты перестала притворяться. И слава богу.

      Не говоря больше не слова, он подошел к моей телеге и положил в нее цветы.

      – Постой!

      Я побежала за ним к воротам кладбища. Я не стану плакать. Ни за что!

      – Давай ты соберешь розы в северной части, а я в южной…

      Фредерик нахмурился:

      – Вы и так уже достаточно сделали на сегодня, мадемуазель Трамбле.

      – Хватит говорить ерунду! Отец Ашиль приказал мне прийти сюда…

      – Вот как? – Фредерик наклонился, чтобы поднять розу, но я схватила ее быстрее. – Может, он еще приказал тебе испортить место преступления и поболтать с подозреваемым?

      – Я… – От его обвинений все внутри сжалось еще сильнее, и