Ночи нет конца. Алистер Маклин

был поражен услышанным, но промолчал. Оказалось, однако, что не я один придерживаюсь такого мнения.

      – Правильно рассуждаете, – поддержал меня подошедший Зейгеро. На руки его, обмотанные бинтами, казалось, были надеты боксерские перчатки. Тон, которым он произнес эти слова, был легкомысленным, но лицо у юноши выглядело мрачным. Он с тоской смотрел на противоположную сторону ледника. – Вы словно читаете мои мысли, док. К черту военные игры. В той точке мой старик. И ваша девушка, док.

      – Какая еще девушка? – в недоумении оглянулся на меня Хиллкрест. А потом помолчал, наморщив лоб, и сказал после долгой паузы: – Извини, старина. Не сразу сообразил.

      Ничего не ответив, я повернул голову в сторону подошедшего Джосса. От волнения он забыл надеть головной убор и рукавицы.

      – «Уайкенхем» встал на якорь, сэр, – проговорил он, запыхавшись. – Его…

      – Да сядь ты! А то заметят.

      – Виноват. – Он опустился на четвереньки. – Катер уже подходит к берегу. И четыре истребителя в воздухе. Они на полпути. Через пару минут взлетят четыре или пять бомбардировщиков. На борту у них фугасные и зажигательные бомбы. Они не так быстроходны, зато…

      – Бомбардировщики? – оборвал я радиста. – На кой черт они сдались? Что здесь – открытие второго фронта, что ли?

      – Никак нет, сэр. Если Смоллвуд попытается скрыться с трофеем, они раздолбают траулер в пух и прах. Коробке и на сто метров не удастся отойти.

      – К черту их трофей! А человеческая жизнь ничего не стоит, что ли? В чем дело, Джекстроу?

      – Вспышки, доктор Мейсон. – Он показал в сторону берега, по которому карабкались десантники с траулера. Они успели покрыть две трети расстояния, отделявшего их от ледника. – Похоже, сигналят.

      Я сразу увидел вспышки небольшого, но мощного фонаря. Через несколько секунд раздался голос Джосса:

      – Это морзянка. Но «морзят» не по-нашему, сэр.

      – А ты думал, они будут для нас стараться? – заметил я сухо, пытаясь скрыть охватившее меня отчаяние. Потом деловито добавил: – Предупреждают наших старых знакомых. Если мы видим людей с траулера, то, ясное дело, и они нас заметили. Вопрос в следующем: понимают ли их Смоллвуд и Корадзини?

      Ответом на мой вопрос был рев мотора, донесшийся с противоположного края ледника. Я вскинул к глазам бинокль Хиллкреста. Сидевший за рулем Корадзини понял опасность обстановки. Забыв о всякой осторожности, он гнал «ситроен» на предельной скорости. Должно быть, он вконец обезумел. Ни один человек в трезвом уме не стал бы так рисковать. Трактор мчался по иссеченной трещинами поверхности ледника, шедшей под уклон. Сцепления между гусеницами и льдом почти не было. Неужели водитель не понимал гибельности своего поведения?

      Спустя несколько секунд выяснилось, что это так. Во-первых, я не мог себе представить, чтобы Корадзини или Смоллвуд запаниковали. Даже если положение безвыходное. Во-вторых, положение их было не таким уж гибельным. Ведь у них была вполне реальная возможность сбежать, прихватив