Ночи нет конца. Алистер Маклин

что проговорился. Разумеется, я едва ли мог рассчитывать на то, что сумею выйти на связь с базой в условленное время и на условленной частоте. Однако хоть какой-то шанс у нас был. Мы смогли бы оповестить базу о случившемся, позвать на помощь гораздо раньше, чем убийцам вздумается скрыться. Если же Зейгеро один из убийц, то он постарается разбить рацию, установленную на вездеходе, задолго до того, как мы окажемся в радиусе действия базы в Уплавнике.

      Молча браня себя последними словами, я украдкой взглянул на Зейгеро. Освещенное северным сиянием, лицо его было спокойным и бесстрастным. Он изображал равнодушие, но вряд ли ему следовало переигрывать. Поэтому он медленно кивнул, сжал губы, задумчиво поднял брови. Превосходный актер! Профессионалу не уступит. Но тут мне пришло в голову, что среди пассажиров может оказаться парочка не менее талантливых актеров. Если бы Зейгеро никак не отреагировал на мои слова или отреагировал на них чересчур бурно, то у меня бы возникло подозрение. Или я не прав? Будь Джонни Зейгеро одним из убийц, он бы постарался не возбуждать во мне подозрения. Я перестал ломать голову и отвернулся. Однако смутное чувство недоверия к моему собеседнику продолжало усиливаться. Правда, я вспомнил о прежних своих подозрениях, граничивших с уверенностью, и решил, что боксер, скорее всего, чист.

      Повернувшись к стюардессе, я коснулся ее плеча.

      – Если не боитесь озябнуть, мисс Росс, я хотел бы сказать вам пару слов.

      Девушка удивленно посмотрела на меня и после некоторого колебания кивнула. Спрыгнув вниз, я подал ей руку, затем посадил на большие сани. Забравшись на бочку с горючим, мы разглядывали северное сияние. Я не знал, с чего начать, почти не замечая этих светящихся складок желтовато-зеленого цвета, отороченных снизу алым и чуть ли не касавшихся поверхности плато. Но даже там, где светящийся полог был наиболее ярким, сквозь него тускло мерцали звезды. Написанная пастелью поэма эфемерности, картина эта вызывала в вашем воображении сказочную страну. Словно погруженная в волшебный сон, Маргарита Росс глядела на это зрелище. Как знать, может, как и я, она смотрела на это, но ничего не видела, а только думала о близком ей человеке, оставшемся позади, среди ледяной пустыни.

      Когда она повернулась ко мне при звуках моего голоса и я заглянул в ее карие глаза, в которых отражались огни северного сияния, я увидел в них тоску и понял: я не ошибся.

      – Мисс Росс, что вы скажете о последнем событии?

      – Вы о мистере Малере? – Она сдвинула наверх снежную маску – марлевую повязку с ватным тампоном, в котором было прорезано отверстие. Чтобы расслышать ее голос, я наклонился к ней. – Что я могу сказать? Это так ужасно… Есть ли у бедняги шанс выжить, доктор Мейсон?

      – Честно говоря, не знаю. Есть много факторов, которые трудно предсказать… Известно ли вам, что после того, как я вычеркнул вас из списка подозреваемых, во главе его я поставил Малера?

      – Не может быть!

      – Увы, это так. Плохая из меня ищейка, мисс Росс. Метод проб и ошибок, который я использовал, имел то преимущество, что количество подозреваемых сводилось