Сестра тролля. Валентина Алексеевна Савенко

влипали в истории. Их отдавали то в одну семью, то в другую. Они неизменно были вместе.

      Последним появилось угловатое длиннобородое лицо Бальда. Очевидно, тролли мостов совсем отчаялись, раз отдали мальчишек под опеку одиночки без жены.

      – Подрались? – спросил он, глядя на Йена и Айвена, им тут было лет по четырнадцать.

      Парни дружно кивнули.

      – Плохо. Помятые, как два помидора под прессом, – нахмурился тролль. – Тянет кулаками махать – учитесь не получать в морду! Для этого не только скорость и сила нужна, мозги! Вот их и загружайте, чтоб работали, а не пылью зарастали! Всему, чему можно, учитесь. Глядишь, и сможете когда-нибудь без единой царапины из драки выйти. Иди на мост! – кивнул он Йену. – И этого родственника свёклы захвати!

      Йен – настоящий, не из воспоминаний – шевельнулся, мои пальцы соскользнули с его руки.

      Я оказалась в комнате. Надо быть осторожней. Все же чужие воспоминания – это не запись на случайно найденном каффе. Это неправильно. Это как украсть частичку чужого прошлого. Хотя… в моем случае это единственный способ узнать, что Йен ищет в замке Тисового короля. Но нет. Я не буду ничего смотреть!

      Отступив от спящего Йена, я огляделась: чем бы себя занять? Чтобы не думать, какую возможность узнать правду я упускаю. Сомнительную возможность!

      Освещенный солнцем рояль в чехле выглядел весьма соблазнительно. Словно сладкий торт, манил: «Настрой меня!»

      И настрою! Чего амулету-заглушке зря работать? Йена я все равно не разбужу.

      Подбежав к банкетке, я вытащила набор для настройки.

      Пара нотных листов свалилась на пол. Складывая пожелтевшие страницы обратно, я зацепилась за подпись внизу: «Уильям Мэдок».

      У нас дома на стене висел лист с такой же подписью. Отец страшно гордился, что достал его. Папа не разбирался в музыке, но считал своим долгом всячески показать гостям наше благосостояние. А лист из нотной тетради самого Уильяма Мэдока – это лучше, чем сундук с золотом посреди гостиной! Не так в глаза бросается и стоит дороже.

      Мэдок был легендой, загадкой и гением. Он жил больше ста лет назад и был гениальным молодым композитором. Его произведения знали по всей Ларанике. В дополнение к огромному таланту музыканта, он обладал редкой разновидностью музыкальной магии: яснослышанием. То есть мог слышать музыку во всем и перекладывать ее на ноты. Это вам не флейтой грызунов зачаровывать, как делают крысоловы, обладатели той же магии, только слабее. Это куда масштабнее.

      Говорили, что когда он играл на рояле, драконы появлялись на небесах и даже спускались ниже, так что становились видны все чешуйки!

      К слову, о роялях… Именно он изобрел уменьшающийся рояль. По его заказу было сделано двадцать инструментов. И они до сих пор ценятся дороже звездных искр…

      Не веря в свою удачу, я сдернула чехол с рояля.

      Гравировка «Сделано по заказу У. М.» скромно пристроилась на ножке.

      Закусив губу от нетерпения, я провела пальцами по буквам. Если это подделка, рояль уменьшится до размеров тумбочки. Если нет…

      Инструмент