Последняя. Александра Веен

меня или того, кому скажу? – вырвалось у нее.

      – Сначала – того, потом – тебя.

      Не понравился Эрсиль его тон: с планами на неделю ознакомил, честное слово.

      – А можно меня сейчас?

      – Нет, только завтра.

      Къельт сел вплотную к Эрсиль, положил руку на тряпичный холм – мерцающую руку! – шепнул: «Спи» – и.… даже не отстранился.

      Эрсиль была в замешательстве. Она съежилась, замерла и долго не смыкала глаз, чувствуя Къельта. Позже Эрсиль вспомнила «заклинание», с помощью которого всегда оберегала себя, и сосредоточилась на его повторении: «Ненавижу, ненавижу, ненавижу. Убью, убью, подстерегу и убью…»

      – Мы идем в Дуну́м, – объявил Къельт, «забыв» пожелать хорошего утра.

      Эрсиль не питала горячей любви к многолюдным городам, поэтому новость ее не осчастливила. Забрав кое‑что из своих вещей, она поплелась к давешнему бочажку. Почистила зубы, ополоснула лицо. Затем утеплилась: под юбку – штаны, на плечи – шаль, уголки крест‑накрест, чтобы не поддувало за пазуху.

      «В Дунум так в Дунум», – размышляла Эрсиль. Ко всему, что случится и случилось, она решила относиться как пенек, с глубочайшим равнодушием.

      Пока Эрсиль увязывала мешки, скудный лагерь на прогалине испарился, и заслуга эта всецело принадлежала Къельту. Напоследок он протянул Эрсиль яблоко – с эдакой церемонной серьезностью, будто выплавил его из белого золота. Эрсиль состроила гримасу, непочтительно выхватила плод и тут же опробовала.

      – Спасибо. – Къельт шевельнул бровями, намекая Эрсиль на ее невоспитанность.

      – Не стоит благодарности, обращайся еще, – милостиво кивнула она, навьючивая котомки и готовясь тронуться в путь.

      – На минутку, будь любезна. – Къельт поманил Эрсиль.

      Она недоуменно посмотрела на него и с опаской приблизилась. Къельт подцепил за ремень ее сумку.

      – Чего?! – возмутилась Эрсиль и отпрянула, пожертвовав имуществом.

      Она заподозрила, что Къельт примеряется, как бы половчее ее заглотнуть. И угостил‑то он ее, дабы позавтракать лакомым блюдом – Эрти, фаршированной яблоком.

      Къельт невесело улыбнулся и всего‑навсего вынул из кармана веревку, чтобы смотать Эрсиль запястья.

      – И зачем тебе это? Тоже мне, герой – штаны с дырой, боишься?

      – Боюсь, – согласился Къельт. – За тебя. Взгрустнется, как всегда, захочешь меня упокоить, но быстрее сама угробишься: споткнешься, упадешь, ножку поломаешь…

      – Ночью тебя это не шибко волновало, – хмыкнула Эрсиль и метнула огрызок в позеленелую корягу.

      – Ночью я тебя проверял. И моих надежд ты не оправдала.

      – Да брось! Оружия у меня нет, ворожба моя для тебя безвредна. Что я, выкорчую елку и тюкну ею по твоему затылку?

      – Ты бы тюкнула, если б смогла… – Къельт что‑то прикинул про себя и, к облегчению Эрсиль, сжалился: – Ладно, убедила. Но повадишься отвлекать меня своими