Нечто. Разгадка смерти. Светлана Нина

жариться! – возмущалась Алина, которую редко удовлетворяла действительность.

      Эта девушка давно раздражала Нику. Со слезливым видом Алина благоговейно приклеивалась к Марго и грузила свою жертву рассказами (почти всегда надломленными) о взаимоотношениях с парнями, родителями и сестрой, а так же предполагаемыми проблемами в будущем. Во время таких психологических атак Ника обычно хохотала с Витой. Если же Вита развлекалась в компании Алекса, который чаще сбегал с ребятами в столовую и выжидал там бесплатный никем не востребованный бутерброд, Ника забивалась в угол и со смесью безразличия и непонимания наблюдала за ходом школьной жизни.

      Маргарита сочла нужным ответить со скорбным лицом и скрытым выражением мнения, что Алине лучше было уйти после девятого класса.

      – Да, это ужасно… – пробубнила она.

      Ребята разбрелись по раздевалкам. Переодеваться приходилось в толкотне, придерживая при этом входную деверь, в которой, как же как и во всех туалетах, кроме учительского, отсутствовал замок. Девочки боялись домогательств мальчиков, а мальчики – разъяренных девочек, притворно зло мстившим им.

      Неожиданно коридоре раздался пронзительный визг, от которого истлевшая побелка на стенах начала угрожающе осыпаться.

      – Пошевеливайтесь, инвалиды! – завопил учитель физкультуры из коморки, которая больше походила на склад в имении Плюшкина.

      В своей берлоге он прятал свое внушительное тело, ленясь лишний раз пройтись по этажам. Почти никто и никогда не мог похвастаться роскошью увидеть его за пределами крыла с двумя спортзалами, расположенными один над другим.

      Эмиль Рудольфович Пжуска выплыл из своего укрытия и предстал перед детьми во всем великолепии изношенного полиэстерового прикида, бывшего последним шиком во времена первого «Брата». Это был человек среднего роста и средних лет с впечатляющим животом, осанисто свисающим почти до бедер. Не помогал даже ремень, который Эмиль старался потуже затянуть на своем главном украшении. Футболка несмотря на все усилия положить ее на свое достояние как можно более небрежно натягивалась на выпирающий вырост живота, как на барабан.

      – Разорался, – фыркнула Ника.

      – Ник, он же все-таки учитель! – не выдержала Марго.

      Вероника не терпела Эмиля гораздо больше, чем остальных учителей, почти так же яро, как Римму Эдуардовну. Каждая их встреча заканчивалась дуэлью, где победу почти всегда одерживал Эмиль Рудольфович. Он так радовался своим словесным победам, что вовсе не думал, что Ника не имела права препираться, чтобы не нагонять на себя гнев надсмотрщиков, как она называла преподавателей. Однако, сегодня Ника уже подпиталась силой утреннего переругивания, и море казалось ей по колено. Гнев родителей сейчас виделся призрачным и нестрашным, хотя, как она ни старалась убедить себя в обратном, был ей вовсе не безразличен. Все ее свободолюбивые речи таяли по мере того, как она с тройками по черчению подходила к суровому крыльцу своего дома.

      – Представляешь, – шепнула Вита на ухо Марго, когда они подходили к мистической