Иван Московский. Том 4. Большая игра. Михаил Ланцов

бы. Просто не хватило бы ресурсов организма. А так… обработав его словами, он сумел улучить момент и прикончить любимого дядюшку.

      Толпа же провожала короля во дворец в полной тишине. Можно сказать – гробовой. Они видели поединок. Они видели, как Иоанн едва держался на ногах. И всё одно – победил. И они видели, как король чуть не рухнул на землю от переутомления…

      А потом, осознав, что чуть было не натворили, начали пускать кровь. Заводилы-то, понятное дело, попытались сбежать сразу, как Андрей Васильевич упал на снег. Но далеко им уйти не удалось…

      Толпа – страшная вещь.

      Толпа – чудовище, лишённое разума. Только эмоции. Причём примитивные. Собери в кучу даже самых образованных и интеллигентных людей – и всё равно получишь обыкновенную толпу. Ту же самую, что и из крестьян…

      И эту толпу накручивали люди Андрея Васильевича и прочих его сторонников. Разогревали. Готовили к тому, чтобы она принесла герцогу корону. Но не вышло. И эту всю энергию требовалось куда-то девать. Вот они и канализировали её, направив на тех, кто их подначивал.

      Иоанн же, едва удерживаясь на грани сознания, улыбался. Мысленно. Он понимал, что теперь его политическим противникам станет не до него. По крайней мере, в ближайшее время. Что позволит ему нормально поправиться и встать на ноги…

      Да, в Москве будут резня и погромы. И чёрт с ними. Сейчас ему было не до того. Выжить бы…

      Глава 5

1480 год, 7 мая, Москва

      Раннее утро.

      Рассвет только-только проступал где-то у горизонта. Но жизнь в московском кремле уже била ключом. Газовым…

      Иоанн привык рано вставать. И как следствие, все вокруг.

      Да, пока он болел, спать приходилось много. Но теперь, относительно восстановившись, он вернулся в свой привычный график.

      Сил пока было ещё очень мало.

      Ранение, яд и последующее лечение немало его потрепали, поэтому король хоть и вставал рано, но позволял себе обеденный сон, без которого пока не мог обойтись. Из физической активности он мог себе позволить только растяжку. Осторожную. И пешие да конные прогулки. Притом недалеко.

      И эта вот утренняя активность стала последним гвоздём в гроб сомнений среди москвичей. За минувшие годы они уже привыкли к тому, что их король вставал ни свет ни заря. Хотя мог бы и понежиться в постели. Но нет. Вставал рано и сразу за дела.

      Вот и в этот день он зашёл в комнату, где собиралось совещание, уже часа два как бодрствуя, несмотря на ранний час. Проснулся. Сделал гимнастику для растяжки тела. Позавтракал. Поработал с документами. Подышал свежим воздухом. Попил чай. И теперь вот – явился на совещание до отвращения бодрым.

      Люди же, что там собрались, такой свежести не являли. Отвыкли они быть ранними пташками. Пока король болел, позволяли и себе понежиться в постели подольше.

      – Докладывай, – кивнул Иоанн Евдокиму, бывшему десятнику городской стражи Москвы, что дорос к этому времени до начальника контрразведки…

      Тогда на площади, когда король сошёлся в открытом конфликте с дядей, нашему герою пришлось импровизировать.