Захватывающий XVIII век. Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир. Фрэнсис Вейнс

такие строки: «Возвращение в Бостон. Когда я вышел на улицу в воскресенье утром, воздух был таким чистым, а дома такими яркими […] каменная кладка была белоснежной, стены были выкрашены в ярко-красный цвет, а оконные ставни – выкрашены в ярко-зеленый […] как будто я оказался среди театральных декораций во время спектакля. […] Это очень красивый город, который не может не произвести впечатление на любого, кто его посетит».

      В колониях жили дольше, болели меньше, женились раньше, смертность была ниже, а рождаемость выше, чем в Европе, – речь, конечно, о белом населении. Уровень грамотности среди белых мужчин составлял 75 % против 60 % в Англии. Колонистам не угрожали религиозные преследования, а конфликты с коренным населением оставались локальными и нечастыми. Огромный спрос на экспортный табак и сахар породил постоянный спрос на рабов и наемных работников, в результате чего население колоний росло буквально в геометрической прогрессии: в одной только Виргинии оно меньше чем за сто лет увеличилось вдесятеро. То же самое происходило и в Северной Каролине, где к 1660 году численность населения выросла с нескольких сотен до ста двадцати тысяч. И просто для сравнения: в 1759 году совокупная численность населения Англии и Уэльса составляла около семи миллионов человек, Шотландии – около одного миллиона трехсот тысяч, а Ирландии – немногим более двух миллионов. Исходя из этого, Америка должна была обогнать Англию по численности населения за неполный век. И это вполне здравая мысль, потому что в конце XVIII века в Америке насчитывалось уже почти четыре миллиона жителей, включая 700 тысяч рабов. В 1851 году Соединенные Штаты Америки наконец обогнали Англию.

      Но, несмотря на резкий рост численности населения, общество в колониях оставалось провинциальным, а степень урбанизации – низкой: люди были ориентированы в первую очередь на приобретение земли, и только малая часть – на городскую жизнь. Почти 90 % колонистов были фермерами или работниками на фермах и жили в крошечных поселках. Кроме того, сельскую жизнь было принято всячески превозносить. Например, Томас Джефферсон писал, что городская жизнь – «источник всех зол», и пропагандировал сельский «американский идеал»: «Те, кто возделывает землю, являются избранным народом Божьим, если Он когда-либо избирал кого-либо».

      На картах первой половины XVIII века не найти крупных американских городов: между Филадельфией и Чарлстоном в тысяче километров друг от друга не было ни одного. А население Бостона в 1735 году составляло всего 13 тысяч жителей. При этом в городе развелось очень много собак, в связи с чем был принят местный закон, запрещавший держать собак ростом выше 20 сантиметров. Бостонцы не видели связи между размером собак и их поголовьем, так что закон мало кто соблюдал. В Филадельфии, Нью-Йорке, Чарлстоне и Ньюпорте, региональных метрополиях с портами и чиновничьим аппаратом, в 1750 году проживали не более пяти тысяч человек, большую часть которых составляли торговцы и банкиры. В конце XVIII века численность населения Филадельфии, крупнейшего города тогдашней Америки, едва дотягивала