Лисы округа Хансон. Ксения Хан

сказать вам спасибо, – говорит Тэун, с трудом вытаскивая себя из навязчивых мыслей. Брови лисы изгибаются – она не хмурится, но заинтересована. Тэун добавляет: – Не успел поблагодарить в прошлый раз, и… даже не надеялся увидеться так скоро.

      Лиса кривит губы.

      – Не меня, – говорит она и кивает на мокрое пятно на ковре Тэуна, оставшееся после ённо. – Благодари его. Если бы он не сунулся к тебе сегодня, наша встреча случилась бы несколько позже. Что меня как раз удивляет…

      Она поднимается с кровати, снова осматривает комнату с ещё большим, чем прежде, вниманием.

      – Ты не сильно напуган, – замечает она, не глядя на Тэуна.

      Тэун смотрит на её точеный профиль, подсвечиваемый слабым светом из ванной.

      – Я всякое видел, – говорит он уклончиво. Тогда она поворачивается к нему лицом. Глаза уже потухли, но их цвет… Они светлее, чем карие. Янтарные? Так не говорят, когда речь заходит о людях. Тэуну бы серьёзно задуматься, стоит ли спокойно разговаривать с представительницей бог её знает каких мистических сил. Но он безумец, решивший, что его спасла кумихо, так чего терять?

      – Всякое, – повторяет лисица и вновь указывает на мокрое пятно. – Такое тоже?

      – Такое – нет, – признается Тэун. – Оно умерло?

      Лиса улыбается, обнажая клыки.

      – Не-ет, – тянет она с явным удовольствием. – Но к тебе больше не сунется… какое-то время.

      Тэун только кивает. А что сказать? Если через какое-то время эта лисица вновь заявится к нему, чтобы спасти от квемуля, квисина и ещё хрен его знает каких существ – что ж, он не против. С другой стороны…

      – Когда он придет снова, вы вернётесь, чтобы защитить меня? – Он мог бы выразиться по-другому, но это сильнее его: хочется поддеть её, увидеть, как блестят её глаза, как изгибаются, точно заколка для волос, губы… Лиса не обманывает ожиданий – улыбается широко, неприкрытое предложение Тэуна ей понравилось.

      – Тебе не особо нужна моя защита, господин детектив столичного округа. Если то, что я о тебе узнала, правда.

      Тэун не знает, куда деть руки, и скрещивает их на груди, сжимая пальцы в кулаки. Значит, они оба друг друга интересуют.

      – Раз я уже пришла к тебе в гости, – продолжает лисица, – может быть, угостишь меня рамёном?

      Намёк настолько очевидный, что Тэун давится воздухом и кашляет, пока лиса делает вид, что не понимает его смущения. Не остается сомнений, что она в курсе, к чему может привести рамён между мужчиной и женщиной в первом часу ночи, но, похоже, её не сильно заботят условности.

      – Почему бы и нет, – отвечает Тэун, с трудом заставляя будто распухший язык ворочаться во рту.

      Он наспех напяливает на себя домашние штаны. Пока кипит вода в кастрюле, лиса снимает с себя плащ, оставаясь в короткой юбке и наглухо застегнутом пиджаке в тон. Плащ кладёт на спинку кухонного стула, обходит комнату по кругу. Тэун включил свет, и теперь она смотрит на свой портрет, склонив голову.

      – Непохожа, – говорит она в итоге и морщит нос.

      Тэуну